Похитители грез
Шрифт:
Адаму показалось, что он заметил, как в стекле спиралью закручивается дым. Он моргнул. Спираль исчезла. Рука отозвалась резкой болью.
— Куда мы смотрим?
— Куда-то очень далеко, — сказала Персефона. Она улыбнулась ему. Это крошечная, потаенная улыбка, словно птица, выглядывающая из ветвей. — В тебя.
— Такое безопасно?
— Это противоположность безопасности, — ответила Персефона. — На самом деле, лучше бы тебе откусить еще пирога.
Адам откусил.
— А что будет, если я не стану
— То, что ты чувствуешь, только ухудшится. Ты, на самом деле, не можешь для начала собрать даже крайние кусочки этой головоломки.
— Но если я это сделаю, — начал Адам, а потом осекся, потому что правда уже жалила, внедрялась и распространялась внутри него, — я изменюсь навсегда?
Она сочувственно склонила голову.
— Ты уже изменил себя. Когда принес жертву. Это просто ее завершение.
Тогда не было никакого смысла ничего не делать.
— Раз так, скажите, как это совершить.
Персефона подалась вперед, но так и не села.
— Ты должен прекратить заниматься раздариванием всего. Ты принес в жертву не свой разум. Начни принимать решения, в которых твои мысли будут только твоими. И помни свою жертву. Ты должен подразумевать именно ее.
— Я подразумеваю, — сказал Адам. Гнев в нем стремился вырваться, внезапный, звенящий и чистый. Это был бессмертный враг.
Она только моргнула, глядя на него своими ясными черными глазами, и ярость отступила.
— Ты обещал быть руками и глазами Энергетического пузыря, но слушал ли ты, о чем он просил?
— Он ни о чем не просил.
Выражение лица Персефоны было понимающим. Ну, конечно же, пузырь просил. Вдруг до него дошло, что было причиной видений и полувидений. Энергетический пузырь пытался привлечь его внимание и мог это сделать только таким способом. Весь этот шум, этот звук, этот хаос внутри него.
— Я не смог понять.
— Это тоже нарушает равновесие, — продолжила она. — Но другой ритуал для другой проблемы. Вот, загляни в себя, но знай: есть вещи, которые вредны. Магический кристалл никогда не бывает безопасным. Никогда не знаешь, кого встретишь в нем.
Он спросил:
— Вы поможете мне, если что-то пойдет не так?
Её черные глаза смотрели в его. Он все понял. Он оставил свою единственную помощь снаружи, в кухне.
— Остерегайся любого, обещающего немедленную помощь, — наставляла Персефона. — Внутри тебя только ты в силах себе помочь.
Они приступили.
Поначалу он видел только свечи. Тоненькое, интенсивное мерцание настоящих свечей и искривленное, непрямое горение в зеркальном стекле. А потом капля воды, казалось, вынырнула из тьмы над ним. Она должна была упасть на стекло, но, вместо этого, легко проникла внутрь через поверхность.
Капля приземлилась в бокал с водой. В один из небольших, пузатых и дешевых, которые обычно заполняли мамины буфеты. Этот Адам держал в руке. Он как раз собирался отпить из него, когда заметил движение. У него не было времени подготовиться к свету… звуку…
Отец его ударил.
— Подожди!.. — воскликнул Адам, объясняя, всегда готовый объяснить, когда тот ударил по выцветшей столешнице на кухне.
Все должно было уже закончиться ударом, но он, казалось, попал в ловушку. Он был мальчиком, ударом, столешницей, разгорающимся гневом, который всем этим управлял.
Оно жило в нем. Этот удар — первый раз, когда отец ударил его — он всегда держал где-то у себя в голове.
«Энергетический пузырь», — подумал Адам.
Он был освобожден от удара. Когда бокал, слишком крепкий, чтобы разбиться, упал на пол, капля воды выскользнула из него и снова полетела. На этот раз она упала в тихую, зеркальную заводь, окруженную деревьями. Между деревьями прокрадывалась темнота, насыщенная, черная и живая.
Адам здесь уже бывал.
Энергетический пузырь.
Он, правда, был здесь, или это сон? А не все ли равно в Энергетическом пузыре?
Это место… Здесь пахло влажной землей под упавшими ветками, слышны насекомые, шебуршащие под гниющей корой, чувствовалось прикосновение все того же ветерка к его волосам, колышущего листья над головой.
В ночной воде у ног Адама кружили красные рыбы. Они создавали своими ртами рябь на поверхности, где капля нарушила целостность. Движение привлекло его внимание к спящему дереву на противоположном берегу. Дерево выглядело так же, как и прежде: массивный старый дуб, сгнивший изнутри достаточно сильно, чтобы в нем мог поместиться человек. Месяцы назад Адам стоял внутри дерева и увидел ужасное будущее. Гэнси умирал из-за него.
Адам услышал стон. Женщина, которую он видел в своей квартире. Самое первое приведение. Она была одета в выцветшее старомодное платье.
— Ты знаешь, чего хочет Энергетический пузырь? — спросил он.
Прислонившись к шероховатой коре спящего дерева, женщина с несчастным видом прижала тыльную сторону ладони ко лбу.
— Auli! Greywaren furis al. Lovi ne…
Это была не латынь. Адам сказал:
— Я не понимаю.
Рядом с ней вдруг появился мужчина в котелке, которого Адам видел в особняке Гэнси. Мужчина умолял:
— E me! Greywaren furis al.
— Мне жаль, — сказал Адам.
Появился еще один дух и потянулся к нему. И еще один. И еще. Предстали все, кто ему являлся, десятки силуэтов. Непостижимо.
Тихий голосок у его локтя произнес:
— Я переведу тебе.
Обернувшись, он увидел маленькую девочку в черном платье. Она так напоминала миниатюрную Персефону: высокие белые волосы, как сахарная вата, узкое лицо, черные глаза. Она взяла его за руку. Её ладони были очень холодными и слегка влажными.