Поход Черного Креста
Шрифт:
Незнакомец, поигрывая поводьями, некоторое время молча смотрел на своих собеседников. Неожиданно он нарушил молчание, огорошив их своими словами:
— Так получилось, что вы сэкономили мне время, силы и деньги на лишнее неблизкое путешествие. Что ж, я хотел бы отплатить вам за помощь. Так вот, поверьте мне, на шхуне капитана Стейерна вы не обретете спасения. Я проехал вдоль побережья и, уверяю вас, в каждом порту видел «Корморант» на рейде, а его капитана — разыгрывающим свою комедию. Даю голову на отсечение, не успеет шхуна выйти в море, как ее пассажиры отправляются на корм акулам, а Стейерн ведет ее к следующему порту за новой партией доверчивых глупцов.
— Десять марок! — продолжал разыгрывать зазывалу на ярмарке Стейерн. — Десять марок за жизнь не слишком большая цена!
— Тоэм! — охнул один из купцов, бледный как полотно. — Но что за услугу мы тебе оказали, незнакомец?
— Я, как и вы, собирался переправиться на тот берег. Но теперь, поговорив с вами, я понял, что для меня и здесь работы хватит.
С этими словами Кейн вскочил в седло и направил своего скакуна на север.
VI. КРОВАВАЯ ЖАТВА
— Тоэм! Да их целое море! Никогда не видел такой армии!
— Армии? — Джарво фыркнул. — Протри глаза, Ридэйз. Это же просто толпа.
Солнце нещадно палило выцветшую, ставшую янтарно-желтой саванну. Дождя не было уже несколько недель. Облака пыли на горизонте к северу и югу свидетельствовали о сближении двух больших армий.
С севера медленно надвигалась огромная лавина человеческой плоти. Двести тысяч? Полмиллиона? Судя по докладам разведки, вторая цифра не была сильным преувеличением. Большинство в этой толпе шло пешком, меньшая часть передвигалась верхом на лошадях или мулах. Джарво посчитал бы ниже своего достоинства определять эти толпы терминами «пехота» и «кавалерия». Телеги и повозки беспорядочно тащились в общей массе тел. Дисциплины в армии Ортеда было не больше, чем в уличной толпе Джарво даже удивился, что сатакийцы не разбрелись кто куда за время двухдневного перехода по саванне.
Ридэйз, новый полковник, заместитель Джарво, вытер пот со лба и сказал:
— Мне кажется, мы можем устроить себе день отдыха, оставшись на месте. Даже больше чем день. Ибо для толпы Ортеда наш дневной переход будет стоить трех дней изнурительного марша. Предоставим солнцу сделать часть нашей работы — измучить и ослабить противника.
— Их слишком много, чтобы рисковать и близко подпускать к нашим границам, — напомнил Джарво. — Пусть те, кто останется в живых, бегут обратно в Шапели, а не ошиваются по соседству с Сандотнери.
Ридэйз поднял брови, копируя выражение лица своего командира:
— Ты думаешь, кому-то удастся уцелеть?
Офицеры рассмеялись.
— Сам посуди, — вставил Джарво. — Их слишком много, чтобы убить всех за один день. Не забудь напомнить солдатам: никакого мародерства до окончания сражения. И еще — пленных не брать!
— Даже хорошеньких? — поинтересовался кто-то из офицеров.
— Это будет расценено как мародерство до окончания сражения. Смотри предыдущий пункт, — отшутился Ридэйз.
— Хватит шуток, — призвал всех к порядку Джарво. — Разойдись!
Офицеры разъехались по своим полкам, оставив генерала в одиночестве. Джарво поморщился: под жарким солнцем кожа на лице стягивалась и начинал болеть шрам от ожога. Пот щипал ослепший, скрытый под черной повязкой глаз.
Прошло уже несколько месяцев с того вечера в «Красном Коньке». Ожог зажил, оставив на щеке и виске уродливый шрам. Эскетра во время официальных дворцовых приемов всячески выражала глубокое сочувствие пострадавшему генералу. Однако все попытки назначить встречу наедине она отвергала решительно и бескомпромиссно, Джарво утешил себя тем, что поводов для ревности у него не было. Приходилось мириться со столь надоевшей конспирацией.
Кейн как сквозь землю провалился. Ни единого слуха, никакой информации о том, куда он делся. Это доставляло Джарво не меньше страданий, чем побаливающий в жару шрам на лице.
Не находя взаимности в своем чувстве к принцессе, Джарво с удовлетворением воспринял известие о том, что Ортед собирает свою армию на южных границах Шапели. По крайней мере эта угроза требовала присутствия генерала на границе. До последнего момента Джарво не верил в то, что славившийся своей хитростью Ортед Ак-Седди решится идти войной на Южные Королевства. Прибрав к рукам всю Шапели, Пророк должен был переварить такую добычу, сцементировать страну в единое целое и лишь затем, быть может, рискнуть на что-либо еще.
Впрочем, кто его знает, этого Пророка? Джарво пожал плечами. Может, он и вправду безумец. До того как его Поход Черного Креста вышел за пределы джунглей Шапели, генерала он мало беспокоил. На слухи о колдовстве, к которому прибегали жрецы Сатаки для того, чтобы привести к победе своего Пророка, Джарво старался не обращать внимания. Куда больше его беспокоили другие сведения, а именно те, что касались тактики Ортеда. Становилось ясно, что цена победы для Пророка не имеет значения. Он готов жертвовать своими сторонниками без счета, бросая в бой новые и новые толпы. Грубая тактика, но эффективная — на привычном для разбойничьего главаря поле боя. Сегодня же арену сражения выбирал Джарво.
Саванна в этом месте чуть наклонялась на север. Не то чтобы армия Сандотнери занимала господствующую высоту, но по крайней мере это давало некоторое преимущество в наблюдении за противником и управлении боем.
Когда армия сатакийцев окончательно заняла всю северную сторону горизонта, Джарво непроизвольно поежился. Ему еще никогда не доводилось видеть столько собранных в одном месте готовых к бою — и к смерти! — людей. Поход Черного Креста, судя по всему, объединил все население джунглей Шапели.
За несколько недель до этого Ортед захватил последние города на границе лесов и прочесал побережье. Оценив ситуацию как угрожающую, Джарво выехал навстречу его армии с десятью полками легкой и пятью — тяжелой кавалерии. Ополовинив гарнизоны приграничных фортов и крепостей, он собрал еще десять полков легкой кавалерии, примерно половина бойцов была с луками. Итого — тридцать тысяч солдат. Тридцать тысяч против, как минимум, трехсот. Опытные, натренированные воины против необученной, неорганизованной толпы.