Похоть
Шрифт:
Член изо всех сил старался стать твердым, отражая мои обычные аппетиты. Однако чертов мозг никак не мог отключиться, несмотря на все усилия Санни.
– Хочешь мой рот, Ромео? – ее голос сочился похотью, но я все никак не мог сосредоточиться ни на интиме, ни на ней. Будь я трезв, то и близко бы к ней не подошел. Она что-то чувствовала ко мне в старшей школе, и если я использую ее, Санни решит, что из нас могла выйти пара. Но это не так.
Мне нет нужды пользовать цыпочек и их увлечения для сексуальных услуг. Для
Постаравшись привести в сознание свой затуманенный мозг, я сел и схватил ее за руку, понукая встать.
– Что-то не так, малыш? – она прижала пальцы к губам, и как бы мне ни хотелось найти сейчас нужные слова, я был слишком пьян, черт возьми. Алкогольный туман оставил меня плавать в черном море без фар.
– Ромео? – выдохнула она, когда я поднялся и натянул боксеры на задницу.
– Ты можешь уйти? Мне нужно отлить и поспать.
Черт, как же мне нужно поспать.
– Но как же...?
– Саммер, просто уходи.
Хлоп.
Мать вашу. Щеку словно обожгло множеством булавок вместо ладони.
Успев понять, что закрыл глаза, я распахнул их и прищурился.
– Ауч.
– Ты назвал меня Саммер. А меня зовут Санни. Ты же знаешь меня уже шесть лет!
Я прошел мимо нее и распахнул дверь.
– Было забавно.
Она была в бешенстве, сложив руки под грудью, а на лице отразилась гримаса.
– Ты свинья. Тебе это известно? – рыкнула Санни, проносясь мимо меня подобно шторму.
– Думаю, да, – фыркнул я, закрывая за ней дверь.
Затем я заставил себя пойти в ванную. Но переступив порог, замер, сердце бешено заколотилось в груди. Внутри меня кто-то поджидал.
– Дерьмо, – выдохнул я, схватившись за сердце, чтобы убедиться, что оно не взорвалось.
– Я тебя не преследую, – нахмурилась Честити. Она сидела на унитазе с опущенной крышкой, обернув тело полотенцем. Ее черное платье висело на двери душевой.
– Если бы знал, что ты тут ждешь меня, то пришел бы раньше, – усмехнулся я, но не ощущал веселья. Внутри что-то шевельнулось.
– Мэгги не захотела сразу уходить, потому я пробралась в свободную комнату и решила дождаться, когда высохнет платье, и она будет готова, – стала оправдываться Честити.
Живот сжался, и я застонал.
– Тебя сейчас стошнит? – ахнула она, вскакивая на ноги. Ее волосы по-прежнему висели вокруг лица влажными локонами.
Вся косметика смылась водой, а может, она использовала какое-нибудь средство, найденное у Бога. Честити была обнажена, а ее голос странно успокаивал.
– Нет, – качнул я головой. – Мне нужно прилечь. Не могла бы ты поговорить со мной пару минут?
– Что? Зачем? – усмехнулась она.
Я нахмурился, но ликер в венах заставил сказать правду.
– Я очень устал, но боюсь спать.
Поступив взор, я почесал затылок, хоть в этом и не было нужды.
Честити пошаркала ногами.
– Могу я сперва одолжить какую-нибудь одежду? – наконец, произнесла она.
Вернувшись к кровати, я тяжело опустился на матрас и указал на гардеробную Бога.
– Ни в чем себе не отказывай. Он даже не заметит.
Спустя несколько минут матрас просел, когда Честити опустилась рядом со мной в позе Будды.
– О чем ты хочешь поговорить? – коротко спросила она.
– Расскажи мне историю.
Фыркнув, Честити стала закатывать рукава свитера, в котором буквально утонула.
– Я расскажу тебе историю Ромео и Джульетты, поскольку не уверена, знаешь ли ты или та потаскушка, сбросившая меня в бассейн, что он не был бабником.
От смешка заныл пресс, и я положил туда руку, другой прикрыв глаза, чтобы свет не обжигал сетчатку.
– Значит, считаешь меня бабником?
Честити зашевелилась, и ее бедро коснулось моей руки. Пульс участился. Какая жалость. Это самое бедро было погребено под свитером. К тому же, зная Честити, это произошло стопроцентно случайно.
– Думаю, они должны называть тебя Казанова, а не Ромео.
– Ладно, расскажи историю Ромео и Джульетты.
Честити прикрыла мои ноги одеялом, и я улыбнулся, когда она заставила меня приподнять голову и подложила под нее подушку.
– Все началось с двух враждующих семей... – начала она.
– Это вечеринка только для двоих или мне можно присоединиться? – разбудил меня голос Бога.
Шуршание простыней и начавшаяся возле меня паника предупредили, что рядом со мной вскочила Честити, ее волосы сейчас напоминали птичье гнездо, а на нежной щеке остались следы от одеяла.
Голос Честити меня убаюкал, ее присутствие оказалось чем-то вроде пелены спокойствия. Теплое тело Честити и биение ее сердца рассеяли тени в глубине разума и спасли от ужасающих кошмаров.
– Черт, сейчас четыре утра, – прохрипела она, ее глаза бегали с меня на Бога и обратно.
– Мне пожелать доброй ночи? – усмехнулся Бог.
– Она назвала меня Казановой.
Мне на лицо прилетела подушка, и я рассмеялся. Возможно, я спал всего четыре или пять часов, но это был самый прекрасный сон за всю мою жизнь.
– Я тебя ненавижу, – фыркнула Честити, побежав за своими вещами.
– Не похоже на обычные фразы, к которым ты привык после совместно проведенной ночи, – отозвался Бог, сбрасывая ботинки.
– Я тоже тебя недолюбливаю, ледяная королева, – ответом мне стал ее средний палец, прежде чем Честити выскочила из комнаты.
Мой желудок запротестовал, когда я попытался сесть. Тело ненавидело мою привычку пить и отказывалось сотрудничать.
– Бог, – простонал я, снова падая на подушку.