Похождения бравого рядового Гувер
Шрифт:
– Что это?
– Ошарашено спросил Коннор.
– Кто это... ммм... зачем это?
– Некоторые считают, что это весело, сэр.
– Рядовой Гувер?
– Ожил передатчик на стене.
Гувер задрала голову и заглянула в круглый глаз камеры.
– Да, сэр?
– Можете опознать нарушителя?
Гувер отхлебнула шоколад, стерла коричневые усы и дернула за кончик растяжки. Она с хлюпающим звуком отлепилась от стены, и Гувер изучила присоску, понюхала, даже лизнула.
"Дилетанты" - Презрительно подумала она.
– "Даже
– Курсанты Гордон и Маккензи, сэр.
– Благодарю, рядовой.
– Разочарованно сказал передатчик, ожидавший хотя бы процедуры снятия отпечатков пальцев и потожировых следов.
Радисты тоже скучали, найти устроителя неуважительного прикола было их единственным развлечением, а за поимку неуловимого Фантома даже была объявлена награда. Дилетантизма они не уважали, как и Гувер. Верх непрофессионализма - оставлять свой запах на предметах розыгрыша.
– Как вы...
– Доктор круглыми глазами посмотрел на присоску в руках Гувер.
– Запах, сэр. Одеколон курсанта Гордона.
– Неужели он один таким пользуется?
– Одинаковые ароматы по-разному пахнут на разных людях.
– Гувер прищурила глаз.
– Вы сами должны знать это, сэр.
– Да, но как вы...
– Как узнала запах? Нас учат годами, сэр.
– А второй? Маккензи?
– Маккензи заказывал четыре месяца назад коробку присосок этой фирмы.
– Гувер показала доктору полуистершийся ярлычок.
– Это они - Фантом?
– Нет, сэр. Фантома никто не может вычислить, сэр.
– А что он делает?
– Фантом?
Гувер впервые задумалась об этом. Фантом стал частью ее жизни, так же, как и Кейдж, Мария Кри, доктор Брандт, снайпер Джо, Стиви.
– Фантом устраивает розыгрыши. Иногда злые. Иногда смешные. Никто его никогда не видел. Несколько раз мы думали, что взяли его с поличным, сажали нарушителя в карцер, но в это время появлялся настоящий Фантом, и доказывал, что мы снова взяли не того. Еще он помогает агентам и курсантам. Мой друг Стиви рассказывал, что не успевал начистить картошки к завтраку, а я в это время сидела в карцере, и не могла ему помочь. Он вышел в туалет, а когда пришел, вся картошка была вычищена. Не очень хорошо, правда, но он успел выковырнуть глазки. У Эмили Рид погибли родители в автокатастрофе, и с этого дня она каждое утро находит у себя под подушкой шоколадки.
– Неравноценная замена.
– Скептически хмыкнул доктор.
– Наверное, сэр. Но воскрешать людей Фантом не умеет. Иногда он устраивает погромы в лабораториях. Пару раз выпускал генетические эксперименты из клеток, нам приходилось их пристреливать.
– А вы его видели, Гувер?
– Никто никогда не видел Фантома, сэр.
– Я имел ввиду...
– Я поняла. Нет, сэр. Мы думаем, что Фантом - это дух погибшего агента. Он не хотел уходить... куда бы там ни было, и остался на базе. Здесь его дом.
– Что за глупости.
– Фыркнул Коннор.
– А вы не думали, что он не один? Просто вы придумали себе дурацкую легенду, а шайка приколистов ее поддерживает.
– Нет, сэр.
– С достоинством отозвалась Гувер, которую неприятно покоробили эти слова.
– Эту дурацкую легенду поддерживаем все мы.
Она открыла дверь в шестнадцатую комнату и пропустила доктора вперед. Опустила руку в карман и тихо щелкнула кнопкой глушителя сигналов.
– И если ты, гребаный янки, будешь выступать на Фантома, то он придет за тобой, и на твоих штанах, кроме коричневого, появится еще и желтое пятно!
Коннор застыл и медленно повернулся к уже сидевшей на столе Гувер. Его поразило изменение, которое произошло у нее в лице. До этого он почти даже и не приглядывался к ней, не найдя в ней ничего занимательного, но вот в одно мгновение в пустых исполнительных глазах прорезался вдруг холодный ум, а в линии губ - жесткая насмешливость.
– Что?
– Спросил он, подумав, что ослышался.
– Давай начистоту, док. У меня свои проблемы, а ты - мой шанс не вылететь отсюда со свистом.
– Но ты...
– Да-да, Кейдж тоже думает, что я солдатик. И все думают. И пусть себе думают. А ты мне сейчас очень нужен. Говорю открыто, потому что со своей стороны тоже могу тебе кое-что предложить. Ты медик или ученый?
– Ученый. Но...
– Заткнись. Не смей выступать на чужую религию, придурок, а то ее приверженцы порвут тебе жопу, а я даже не подумаю тебя защищать. Это раз. Естественно, все знают, что Фантома не существует, это просто байка, сочиненная, чтобы прикрыть нарушения и излишний альтруизм, который здесь не поощряется. Мы не в детском саду, и проявлять чувства нам тут не положено. Это два. Зачем тебя сюда прислали? От честного ответа на этот вопрос, я раскрою тебе три и четыре.
– Я должен исследовать влияние военных условий на психику детей. Вас вербуют в весьма юном возрасте.
– Ясно. А отдельный пункт?
– Какой отдельный пункт?
– Вот этот.
Гувер спрыгнула со стола, взяла доктора за руку и вывернула ее.
– Черт!
– Ломать не буду. Но больно будет ужасно.
– Да какой еще отдельный пункт?!
– Знаешь, док, ужасно нежное место - рука. Уязвимое. Интимное, я бы даже сказала. И поэтому, если сделать вот так, то особенно больно.
Гувер сложила пальцы и ткнула доку в точку на открытой ладони. Коннор вскрикнул и не удержался на ногах.
– Даже несколько приятно.
– Продолжала Гувер, продолжая надавливать.
– Стимулирует мыслительный центр. Вот же как, бывает любовь-ненависть, а бывает и удовольствие-боль. Ну давай, раскалывайся уже, и я тебе тоже кое-что расскажу.
– Они хотели, чтобы я изучал тебя-а-а-а-а-а!
– Коннор вывернулся и прижал руку к груди.
– Чертова садистка!
Гувер выдвинула стул, поставила его спинкой вперед, и села, возвышаясь над доком.