Похождения комиссара Фухе
Шрифт:
— Этот Скорфани, — несколько успокоившись, продолжил он, воспользовавшись благодушием некоторых, э-э-э, нерадивых чинов поголовной полиции, совершил черное преступление. Два дня назад он проник в отель «Глория» и похитил там… Впрочем, даже сейчас я не рискну назвать вам то, что было похищено. Итак, мой юный друг, на вас, только на вас возлагается эта опасная и ответственная миссия — найти негодяя Скорфани и вернуть похищенное!
— А-а где он сейчас? — тут же уточнил Фухе.
Министр и Конг переглянулись.
— Э-э-э,
— Гляйвиц, — подсказал Конг и отчего-то мрачно ухмыльнулся.
— Да-да! — обрадовался министр. — Гляйвиц!
— Но ведь это Германия! — поразился Фухе. — Там ведь германская полиция, юрисдикция, гестапо, наконец!
— Мой друг! — величественно произнес министр. — Родина вправе требовать от своих сынов невозможного. И она требует этого от вас! Найдите! Найдите и верните нашей стране ее национальное достояние!
— Но что вернуть-то? — спросил окончательно сбитый с толку инспектор.
Министр оглянулся по сторонам, приблизил губы к самому уху Фухе и что-то ему прошептал.
6. ДРУГ-ПРИЯТЕЛЬ АЛЕКС
Дюмон усадил инспектора за столик в самом темном углу столь любимого сотрудниками поголовной полиции бара «Крот» и взял два виски.
— Ты, надеюсь, все понял? — решительно спросил он у Фухе.
— К-конечно, господин Дюмон, министр мне так все хорошо объяснил…
— То-то! У нас любят понятливых. Ну, будем!
Детективы опрокинули по рюмке и закурили.
— Ага! — обрадовался Дюмон. — Дымишь, малец!
— Так точно! — отрапортовал Фухе и затянулся «Синей птицей».
— Ну вот, — продолжал Дюмон, — вылетаешь завтра, билет тебе взяли до Берлина, а там есть местная линия до Гляйвица. Командировочные получишь сегодня же.
— Спасибо, шеф! — обрадовался инспектор, зная, что командировочными полицейских не балуют.
— Цени, малец! И оправдай доверие!
— Так точно! Но… позвольте вопрос…
— Давай!
— Господин Дюмон, вы знакомы, так сказать, со смыслом операции?
— Конечно! Я тебя и рекомендовал министру.
— Но объясните мне тогда, что… что мне нужно вернуть?
— Ты разве не знаешь? — поразился Дюмон.
— Мне министр сказал всего лишь одно слово, и я боюсь, что понял его неверно…
— Чего ты мнешься? Договаривай!
— Он сказал мне только одно слово: «Сапоги»!
— Ну и правильно! — заявил Дюмон. — Этот мерзавец Скорфани посмел утянуть пару отличных хромовых сапог. Их описание получишь в первом отделе, там, кажется, и фотография имеется.
— Как?! — все еще не мог прийти в себя Фухе. — Из-за пары сапог загранкомандировка? Сколько же они могут стоить?
— Глуп ты еще! — наставительно заметил Дюмон. — При чем тут стоимость? Представь себе, что украли несколько листков бумаги. Сколько они могут стоить? А на них, между прочим, может быть изложен наш мобилизационный план или схема укрепрайонов…
— Но сапоги…
— Ты понял приказ? Или тебя не хватит даже на возвращение пары сапог?
— Так точно! — отрубил Фухе. — Все понял, шеф!
— То-то, — заявил Дюмон, вставая. — И учти: временем мы тебя не лимитируем, но особенно не торчи в этой Германии. И главное, — тут Дюмон зевнул, показав громадные желтые клыки, — без сапог не возвращайся! Голову отвинтим!
Вдохновленный этим напутствием, Фухе быстро решил все вопросы в управлении поголовной полиции: получил билеты, командировочные, описание сапог и фотографию Скорфани. Затем ему осталось лишь принять свои привычные десять кружек пива. Идти в «Крот» не хотелось, поскольку там можно было столкнуться с сослуживцами, и Фердинанд направился в «Медузу» уютный бар на окраине, где никогда не бывало более пяти драк за вечер. После стаканчика виски и пары кружек пива на душе немного полегчало, и Фухе стал представлять свое будущее в несколько более розовом свете.
Было уже около десяти часов вечера, когда у входа послышался сильный шум и мощная ругань:
— Куда пресся! — вразумлял какого-то посетителя швейцар. — И так свинья свиньей, прости господи! Стой! А ну стой, говорю!
Фухе оглянулся. Через толпу, запрудившую бар, проталкивался невысокий парень в спортивных штанах, майке, на одной его ноге красовался домашний шлепанец, вторая же сверкала голой пяткой. Настроение у пришедшего было, судя по всему, чрезвычайно благодушным.
— А чего это вы все тут собрались? — поинтересовался он у публики. У-у, рожи! И откуда столько убоищ выискалось?
— Во дает! — сказал кто-то, и несколько крепких ребят окружили оратора.
— Надо же! — продолжал тот. — Амнистия, что ли, была? Или дурдом разогнали?
— Придется вломать! — раздался авторитетный голос, и кольцо сомкнулось. Но побоище не успело начаться: Фухе, внимательно всматривавшийся в облик буяна, подскочил к толпе и аккуратно вывел его из рокового кольца.
— Ну, будет, ребята! — уговаривал он собравшихся. — Не обижайтесь! Вы же видите: человек душой возвеселился.
Экзекуторы поворчали и отстали. Фухе усадил спасенного за свой столик.
— А! — заорал тот, узнав инспектора. — Это вы, Фердинанд! Вас уже выпустили из кутузки?
— Я это, Алекс! — поспешил успокоить своего собеседника Фухе, ибо это был его давний приятель Габриэль Алекс, спутник бурной юности Фердинанда, которого он не видел полгода. — Но почему ты решил, что я в кутузке?
7. ПРИКЛЮЧЕНИЯ В ГЛЯЙВИЦЕ
Габриэль радостно посмотрел на своего приятеля, выдул единым духом кружку пива и поспешил пояснить: