Похождения Шатуна в смутные времена. Становление. Книга 1
Шрифт:
Но всё чаще мой взгляд задерживался на пухлых и влажных губах девушки. А от реально роскошной груди чернобровой казачки вообще невозможно было отвести глаза. Требовалось очень серьёзное усилие и морально – психологический настрой. Я безуспешно пытался думать о нуждах порабощенных народов Черного континента и жесточайшей эксплуатации коренного населения стран Центральной и, тем более, Латинской Америки. Впрочем, даже это мало помогало…
Неожиданно мягкий и приятный ветерок стал усиливаться. Вскоре с темно серого, практически черного неба стали срываться пока еще редкие капли дождя. Лучшего повода трудно было бы придумать.
отдавая себя мне. Укрывшись от вовремя начавшегося дождя на роскошном ложе из гимнастических матов, мы сразу стали целоваться, причем с взаимной жадностью и азартом.
Сейчас, вспоминая эти прекрасные мгновения, впервые подумал о безрассудстве молодости. Мне восемнадцать с небольшим, а девушке шестнадцать с половиной. Готовая статья о совращении несовершеннолетней с последующим изнасилованием да ещё совершенным с особым цинизмом, как показали дальнейшие события. Но, слава Богу, как-то обошлось!
Вернёмся к разворачивающимся событиям, о Господи, сорокапятилетней давности. Юная девушка, естественная и очень чувственная дочь Венеры, с удивительной страстностью предавалась ласкам, прижимаясь всем телом. А когда я, уже не слишком застенчивый, освободил "петрушу", она с заметным удовольствием стала с ним играться.
Тихонько постанывая, запрокинув голову, с закрытыми от удовольствия глазами. Воодушевлённый таким ласковым отношением, я скинул шорты, футболку и стал раздевать Лидию.
Причем, следует отметить, без её активного сопротивления. Начал с уже знакомой водолазки. Когда воочию увидел роскошные груди девушки, зажатые тесным лифчиком, просто ошалел от такой красоты. После непродолжительной борьбы с застежкой мне всё-таки удалось их освободить. Эта великолепная красота была достойна кисти самых лучших художников… Большие, упругие полушария почти семнадцатилетней девушки, смыкающиеся на её груди, с крупными и на удивление темными сосками просто сводили с ума! С понятным восторгом отдал должное этой красоте.
Нежно массировал, восхищаясь, с восторгом целовал взасос роскошные соски. С жадностью младенца изнывающего от голода и жажды. Тихонько прокручивал их пальцами, смоченными слюной девушки. Все эти манипуляции всё больше вводили мою партнершу в предоргазменное состояние. Её стоны становились всё громче, дыхание прерывистей, а ласки "петруши" более жадными, интенсивными. Поняв, что промедление смерти подобно, как говорил Великий Ленин, я стал снимать с девушки штаны.
И вот здесь меня ждал неприятный сюрприз… Нет не неожиданное сопротивление пришедшей в себя девушки. Застёжка на штанах была продублирована цыганской булавкой. После нескольких безуспешных попыток расстегнуть её, с радостью принял помощь. Эта юная Нимфа, сама уже изнывающая от желания, быстро справилась с булавкой.
После чего я легким движением рук одновременно снял штанишки вместе с трусиками. Это было незабываемое мгновение. Два юных, прекрасных в своей наготе и естественности желаний существа замерли как перед прыжком в бездну или неизвестность.
Последовавшие затем действия и слова девушки поразили меня и запомнились по сегодняшний день. С мягким стоном она прошептала: "… Ну что же ты делаешь родненький, не надо милый…" и ввела "петрушу" двумя руками в нужное русло, сладостно нежное уже влажное и волшебно тёплое, достаточно плотное по младости лет… Я чуть было не ошалел от восторга, признательности и возбуждения.
Как результат, извергся, даже не войдя на полную глубину. Безутешно склонил голову собираясь оконфузиться и тут, о чудо почувствовал что мой "братишка" вновь оживает, наливаясь упругой силой. Только спустя почти пятнадцать лет я понял, что мой младший "партнер" достаточно чуткий инструмент наслаждения и Любви. В отличие от счётчика Гейгера, фиксирующего уровень радиации, он чувствовал желание женщины и реагировал соответственно… Причём чувствовал, находясь за тысячи километров, даже при разговоре по телефону.
Мы же с Лидой продолжили начатое, и чуть было не прерванное волшебство, с упоением и восторгом свойственной только юности. Мой медвежий рык и громкие стоны раскрепощённой казачки, свободной от предрассудков, вскоре раздались над замершим после дождя побережьем. С этого славного дня, почти два месяца, девушка практически каждый вечер приходила ко мне, и мы занимались Любовью. Открывая друг друга и этот несколько новый для нас и безумно приятный мир. Всю Камасутру мы, конечно, освоить не смогли только по причине чрезмерной изощренности некоторых поз и отсутствия должной акробатические подготовки. Но искусство дарить друг другу наслаждение, чувствовать партнёра и его желания научились понемногу постигать.
Закончилась эта прелестная история одновременно с завершением экспедиции. Тепло и нежно расстались с Лидой, устроив напоследок прощальный вечер плавно переходящий в темную южную ночь на берегу Азовского моря возле костра. Что интересно, уже тогда в моей жизни чётко проявился принцип – уходя, уходи… И все последующие годы получалось так, что я никогда не возвращался к прошлым отношениям и не возобновлял Дружбы с девушками минувших лет. Подтверждая мудрость: … Можно в прежние вернуться места, но вернутся назад невозможно…!!! Вновь начались "суровые" будни студенческой Жизни. Второй курс был уже не первым, но ещё и не третьим. Мы активно посещали лекции, но не всех преподавателей, а только тех, кто строго спрашивал за это на экзаменах. В пределах разумного, ходили на практические занятия. И даже иногда занимались подготовкой культурно-массовых мероприятий. Чаще всего это были тематические вечера отдыха плавно переходящие в танцы и дискотеки, ради чего они и организовывались…
По четвергам с приятелями посещали общий класс городской бани, еще задолго до выхода на экраны фильма "Ирония судьбы". Приезжали к открытию и с упоением отдавались банным процедурам до обеда. Каждый раз, строго выдерживая регламент мероприятия. Вначале набивали парную горячим паром, вежливо согласовывая этот процесс, с другими посетителями. Затем закрывали дверь парной, давая отстояться пару.
И только после этих обязательных процедур начиналось само таинство. Первые три раза парную посещали только со скребками, без веника. Мы мужественно садились на самую верхнюю полку в парной, прогревались до малиновой красноты, покрываясь обильным потом. После чего с мазохистским упоением обрабатывали себя скребками, добиваясь новорожденности кожи, активно избавляясь от шлаков и токсинов. В перерывах между этими экзекуциями пили горячий чай с лимоном и домашним вареньем, наслаждаясь ощущениями тепла, чистоты и умиротворения.