Похождения соломенной вдовы
Шрифт:
— Ну. Я думал о психологической поддержке. Вам сколько лет?
— Двадцать четыре, — неохотно, но все же ответила я.
Всегда терялась перед непосредственными дураками. Хаму запросто могу ответить, а такому вот душке никогда не получается.
— Отлично! Может, сходим куда-нибудь выпить? Познакомимся поближе, а там — кто знает?
— Не думаю, что это хорошая идея, — сказала я, отворачиваясь к окну. — Что, если в самый ответственный момент вас — фьить! — и перебросит обратно в Тулу? Для меня это будет потрясением.
Туманов
— Нечего было давать объявления! — обиженно сказал он. — Сначала обнадежит, а потом прокатит! — И повесил трубку.
«Интересно, как отменить повтор этих дурацких объявлений?» — подумала я, нахмурив брови.
— Послушай, я думаю, что ты не должна принимать все близко к сердцу, — заявил Туманов, оставив на тарелке рыбный скелет и со скорбью разглядывая его. — Относись ко всему проще. Возможно, сейчас в нашей жизни наступила черная полоса. Наверное, потому, что медовый месяц был таким потрясающим… — Он не поднял на меня глаз, из чего я заключила, что это своего рода прощупывание почвы. — Надеюсь, ты уже выбросила из головы идею о том, что мою настоящую жену расплющило где-то в подпространстве?
Я молча взяла тарелку и отправилась ее мыть. Пусть ломает себе голову. Если я скажу, что больше так не думаю, это будет означать, что я снова отношусь к нему с недоверием.
— Нам с тобой нужно куда-нибудь выбраться, — продолжал Туманов, катая по столу хлебный шарик. — Появиться на людях — самый лучший способ встряхнуться.
Ты просто засиделась дома. Как ты смотришь на то, чтобы сходить куда-нибудь? В кино или в ресторан? А хочешь, пойдем в боулинг-клуб или в казино.
— В казино? — завопила я. — Ну уж нет! Давай лучше я надену платье из зеленого сукна, и ты сразу отдашь мне те деньги, которые собираешься проиграть. По крайней мере, у нас обоих будет хорошее настроение.
— Почему ты считаешь, что я обязательно проиграю? — с детской обидой спросил Туманов. — Впрочем, ресторан — тоже неплохо. Пойдем в такой, где танцуют.
Потрясем костями.
При электрическом свете его глаза приобрели цвет прошлогодней хвои.
— Ладно, — согласилась я с деланной неохотой.
Перспектива потанцевать с этим парнем показалась мне неожиданно привлекательной. Кроме того, я уже давно не надевала красивого платья и не делала вечерний макияж. А ведь на большинство женщин подобная процедура оказывает просто магическое действие. Бабушкино средство против хандры. Сейчас меня не смущало даже то, что он аферист. Надеюсь только, что не убийца.
Утро снова началось с телефонных звонков. Сначала позвонили Туманову номер два. После короткого обмена репликами он засобирался на работу.
— После обеда буду, — пообещал он. — Ты пока готовься, хорошо?
Неужели, по его мнению, женщина должна готовиться к вечернему походу в ресторан с самого утра? Что, интересно, я должна делать все это время? Даже если бы я решила вручную сшить себе наряд, времени хватило бы
— Алло, Валерию Сердинскую можно попросить? — Голос был мне незнаком.
— Я слушаю, — опасливо отозвалась я.
— Это Макар, помните, геронтолог? Коллега профессора Усатова.
— Да, помню, — улыбнулась я, поведя бровью.
Я была уверена, что он звонит только потому, что мои прекрасные глаза поразили его воображение. Мама всегда учила меня, что завышенная самооценка — залог жизненного успеха. Организм подстраивается под тот стереотип, который задает ему мозг. Я старалась изо всех сил. Правда, последние события слегка покачнули мой пьедестал.
— Знаете, у меня плохая новость, — сказал между тем Макар. — Я решил вам позвонить, потому что понял, что у вас к профессору было важное дело…
— Да-да, действительно важное. Я вчера ездила на конференцию, но Николая Николаевича там не оказалось. А что за плохая новость? — Я почувствовала, как у меня противно задрожали коленки, а по спине пробежал столь ощутимый холодок, словно кто-то открыл окно, впустив в комнату порыв осеннего ветра.
Макар соответствующим случаю тоном сказал:
— Профессор погиб.
Я медленно опустилась на табуретку и несколько раз сглотнула. Вот оно! Тело профессора нашли.
— Что с ним случилось? — спросила я вибрирующим голосом.
— Он попал в аварию на дороге.
— Он умер? — потерянно спросила я.
— Да, к сожалению. Я сам не могу поверить, если честно. Да и никто не может. Преждевременная смерть — это всегда потрясение.
— Когда это случилось? — задала я очередной вопрос, пытаясь мыслить здраво. Момент смерти был для меня важен. Ведь профессор вчера уже умер один раз. В моей квартире.
— Видимо, он как раз ехал на конференцию в Химки.
Вечером. Дорога была плохая, вы ведь сами видите, какая погода.
«Возможно, профессор разбился после того, как поговорил со мной по телефону? — подумала я. — Что, если этот разговор и стал причиной аварии? Говорят же, это очень опасно — отвлекает от дороги».
— Как же это случилось? — вслух спросила я.
— Говорят, он потерял управление и врезался в столб.
Машина вспыхнула как факел, так что… Ничего хорошего.
— Тело сильно обгорело? — резко спросила я. Макар, не ожидавший от меня такого напора, растерянно ответил:
— Я не знаю, честно говоря. Можете связаться с его родственниками.
— Да нет, нет, — я тут же пошла на попятный. — Спасибо, что позвонили.
— Не хотелось приносить вам плохие новости, но листочек с вашим телефоном лежал на моем столе. Я все утро смотрел на него, так что…
— Спасибо, Макар! Я благодарна, что вы избавили меня от потрясения узнать это от случайных людей. Или я испортила бы настроение кому-нибудь из родственников, позвонив и попросив профессора к телефону.