Похоже, игра окончена. Том Пятый
Шрифт:
— Храмы сразу двум божествам?! Какого хрена? До этого же не попадалось.
— Ну, крупный город, — пожал он плечами, — Что делаем? Под храм в вашу честь место есть, но мне кажется, три святилища в одном городе это уже слишком, — Грю скривил лицо, — Может ну… того их? Бабах?
— Нет-нет, не вздумай с ними что-то делать! Если они разозлятся на уничтожение своего храма, пиздюлей-то мне вломят, а не тебе умному такому.
— Андерстендбл, — сказал он что-то на гоблинском.
— Делай что и планировалось. А я…, — поворачиваюсь в сторону
****
Найти два храма оказалось несложно. Храм богине жизни, имя которой я не запомнил, стоял не так уж и далеко от, казалось бы, полной его противоположности — храму богу крови, имя которого я и без этого прекрасно знал.
Шезму. Очевидно, это был его храм. И не менее очевидно, что попасть сначала я хотел именно в него, ибо, сами понимаете, хотя бы спасибо-то я сказать должен? Если бы не он, я бы уже давно гнил в Атараксисе без всей этой регенерации.
Однако богиня жизни встретилась раньше.
Это было огромное светлое здание, выполненное в некоем готическом стиле со свойственными ему островатостями каждой детали. Сюда, на удивление, ходило довольно много гномов. И если бы не этот факт, то я бы и дальше пошёл искать храм Шезму, но любопытство сыграло вверх и ноги сами понесли меня сквозь здоровые каменные врата.
И кто же знал, что это было огромной ошибкой.
В ту же секунду, стоило лишь пересечь порог храма, как накинувшееся извне давление придавило меня к полу и поставило на колени. Ушные перепонки разрывались от невыносимого звона, а пульсирующий в глазах свет, казалось, насильно выжигал в моём сознании проекции величественного женского голоса.
Это была ментальная атака, по силе превышающая даже все надетые на мне Грехи.
— Как ты посмел явиться в мой храм, насекомое?! — эхо разрывало голову.
Я схватился за уши и сомкнул челюсть, чтобы не заорать во весь голос.
— Ты — подделка и жалкий узурпатор! Ты — лишь ложный идол!
Тело начинало бороться и выделять огромное количество энергии, отчего трещины на руках вновь засветились.
Полегчало. Но я всё равно стоял на колене. Как ничтожество. Как раб.
— Обычная смертная мелочь, пытающаяся натянуть личину бога.
Гнев пульсирует, и я с рыком поднимаюсь на ноги, несмотря на всё усиливающееся давление.
Внутри что-то разгоралось.
— Это моё первое и последнее предупреждение, подделка. Если ты и твои фанатики тронете своими мерзкими, смертными руками хоть один мой храм, то смерть — это единственное, о чём вы будете меня умолять! Исчезни, ничтожество.
Видение резко пропадает, и свет уходит обратно в глаза трёхметровой божественной статуи.
К тому времени я уже стоял на ногах. Мысли метались из стороны в сторону, глаза не могли сфокусироваться, а в ушах всё ещё стоял мерзкий звон разрушенных перепонок.
Я шатался, а моё тяжёлое дыхание громким эхом раздавалось среди зала заполненного храма.
Гномы, что исчезли вместе с моей способностью видеть, теперь стояли и тихо перешёптывались, едва не тыча в меня пальцем.
— В-валир?
— Бог Войны? Но это же не его храм…
— Что он здесь забыл?
— Почему он пришёл в храм богини жизни?
— Их что-то связывает?
— П-почему он шатается?
— Видите, как он неотрывно смотрит на её статую?..
Всё, что мне оставалось — слушать их шёпотки, ибо я сразу же упаду, если сделаю хоть шаг.
И они правы — мой взгляд действительно был направлен на статую богини, как и положено являющейся абсолютной красавицей с большой грудью, прекрасным лицом и очарованием, кое способно подарить лишь счастливая мать хороших детишек. Сама прелесть.
«Тварь», — я сжал дрожащие кулаки и с трудом вышел из храма, — «Поганая тварь. Интересно каково тебе будет, когда твою голову оторвёт жалкая подделка»
Только что существо, находящееся вообще в другом измерении, смогло поставить меня на колено одной лишь ментальной атакой. Она сделала то, что не смогло само воплощение Смертного Греха.
И я едва не проиграл. Если бы не ярость, переходящая в чистую силу тела и разума, я бы, возможно, так и продолжил покорно стоять на коленях до самого конца речи. Но опыт Гнева в очередной раз показал, что злость — прекрасная эмоция, если уметь её контролировать. Лишь разозлившись на собственное бессилие и позорное положение, я смог собрать всю волю в несгибаемый стержень и сквозь боль подняться с колена, показывая этой твари и в первую очередь себе, что считать меня за ничтожество — самая большая ошибка, которую можно совершить.
Я её разорву. Богиня жизни подохнет от рук того, кто в её глазах лишь жалкая подделка.
Да, сейчас я ей проиграю. Это очевидно, если даже простая воля, переданная через статую в далеко не единственном храме, способна пробить мой ментальный барьер, то и представить трудно какова её сила в прямом, физическом обличии.
Но мне в любом случае придётся сражаться с богами. Хоть я и не встречался с остальными, но если даже одному не понравилось моё самовыдвижение, то велика вероятность, что недовольные найдутся ещё. Мне в любом случае придётся иметь с ними дела.
Потому передо мной появились новые задачи — стать сильным настолько, чтобы даже боги Пандеи не смогли меня победить; и, что немаловажно, попытаться отыскать среди них союзников. Ну а если же таковых не будет, то…
Я убью каждого. Всех до единого разорву в клочья. В мире должен быть один бог, и им буду я.
И даже более того — это вполне реализуемо! Допустим, у меня есть козыри. Я обладатель трёх смертных грехов и существо, способное стать настоящим богом сразу же после убийства одного из них. Более того, у меня могут быть союзники — Шезму! Он помогал мне на протяжении всей игры, и возможно его получится перетащить на мою сторону?