Похвала

Кейт Сара

В этот момент становится поразительно ясно — Эмерсон значит для меня все.

ПРАВИЛО № 37: НЕ ИЗВИНЯЙСЯ ЗА ТО, О ЧЕМ НЕ ЖАЛЕЕШЬ

Эмерсон

Мы с Бо были вместе в машине, что само по себе было маленьким чудом, когда нам позвонила Софи. Шарлотта, должно быть, дала ей мой номер после того, как я подарил ей билеты на фестиваль аниме на ее день рождения, потому что она написала мне несколько дней спустя, чтобы поблагодарить

меня за них. Слава богу, мы с Бо были всего в нескольких минутах езды отсюда. Ее испуганный голос чуть не сбил меня с ног на дороге, когда я мчался к ее дому. Она сказала, что ее отец появился как гром среди ясного неба и кричал на Шарли, и что она была напугана.

Она боялась своего отца, поэтому позвонила мне. Это заставляет меня ненавидеть этого мудака еще больше, когда я думаю об этом.

Почти невозможно вежливо сдержать свои слова в адрес перед этим человеческим куском мусора, но это то, чего Шарли, ее мать и ее сестра заслуживают прямо сейчас. Поэтому я рассказываю ему все. С таким же успехом мы могли бы поставить все это на карту прямо сейчас.

— Я не стыжусь того, кто я есть и что я делаю. И я люблю Шарли.

И… у меня даже не хватает смелости взглянуть ей в лицо, когда слова срываются с моих губ.

— Достаточно!

Голос Софи снимает напряжение, как раз в тот момент, когда ее отец открывает рот, готовый поспорить со мной. Мы все пялимся на дерзкую синеволосую девушку-подростка, когда она выходит во двор. Я вижу в ней так много от Шарли — бесстрашную, безрассудную и чертовски умную.

— Папа, мама права. Тебе следует просто уйти. Это я позвонила Эмерсону, потому что ты напугал меня, когда появился, — говорит она, глядя на него с такой яростью в глазах, что моя грудь раздувается от гордости.

Шарли вскидывает голову и в шоке смотрит на меня.

— Софи звонила тебе?

Я киваю. Когда я смотрю на ее отца, я замечаю, что впервые с тех пор, как я приехал сюда, он выглядит скорее раскаивающимся, чем сердитым. Его глаза прикованы к Софи, а брови сведены вместе. Он выглядит серьезно измученным, но я узнаю эмоцию, написанную на его чертах, — отцовскую вину.

— Папа… — говорит Шарли, привлекая его внимание.

Когда он, наконец, смотрит на нее влажными и извиняющимися глазами, она продолжает:

— Я не стыжусь того, с кем я встречаюсь или что я делаю, и тебе, возможно, трудно в это поверить, но Эмерсон не сделал ничего плохого. Я устала от того, что все ведут себя так, будто знают, что для меня лучше. Мне двадцать один год, и я не глупа и не слишком молода, чтобы знать, чего я хочу.

Ее маленькая рука находит мою, переплетая наши пальцы, и мне требуется все мое мужество, чтобы не заключить ее в объятия и не поцеловать крепче, чем я когда-либо целовал ее раньше.

— Ты решил уйти, и у тебя нет права разговаривать со мной так, как ты это сделал сегодня. Если бы ты был рядом в прошлом году, возможно, ты бы увидел, что я никогда не

была так счастлива, как за последние три месяца.

Сейчас я ничего не могу с собой поделать. Я притягиваю ее к себе, прижимая к своей груди, обнимаю ее и целую в макушку.

— Гвен, ты действительно позволишь им? — Спрашивает он, все еще сопротивляясь, но мать Шарлотты только тяжело вздыхает.

— Просто уходи, Джимми.

— К черту это, — ворчит он в мою сторону, но я игнорирую его, вдыхая знакомый аромат шампуня Шарлотты и нежную кожу ее рук, когда провожу по ним пальцами.

— Мы еще не закончили, — говорит он Гвен. — Нам нужно серьезно поговорить об этом позже.

Я смотрю, как он топает через задний двор к боковой калитке, на мгновение останавливаясь и пристально глядя на Софи. Она неловко протягивает свою руку, чтобы помахать, и мы все в предвкушении ждем, что сделает Джимми.

— Пока, малышка, — говорит он ей, посылая такой же неловкий взмах, прежде чем уйти, и трудно не заметить разочарование на лице Софи.

Звук двигателя его машины отдается эхом, прежде чем мы слышим, как он быстро удаляется по улице.

Гвен бросается к Софи, чтобы заключить ее в объятия. Я наблюдаю, как Бо следует за ней, успокаивающе кладя теплую руку на плечо Софи.

Отстраняясь, я смотрю на Шарли сверху вниз.

— Ты в порядке?

Эти свирепые карие глаза смотрят вверх, когда она кивает.

— Да. Я в порядке.

Хотел бы остановить себя, но я не могу. Я все еще не знаю, куда мы пойдем и что будет дальше, поэтому я беру то, что могу получить прямо сейчас, прижимаясь губами к ее лбу.

— Что случилось?

— Он появился из ниоткуда. Сказал, что кто-то, с кем он работает в своей юридической фирме, рассказал ему обо мне в клубе. Что меня выставили на аукцион, и я сплю с владельцем.

Сжав челюсти, я издаю стон.

— Я собираюсь разобраться с этим человеком и немедленно аннулировать его членство. Раскрывать информацию о других членах за пределами клуба противоречит нашей политике. Мне так жаль, Шарли.

— Все в порядке, — говорит она и, возможно, инстинктивно, откидывается назад в ответ на мои прикосновения, обнимая меня.

Облегчение от того, что она вернулась, огромно, но я пока слишком боюсь благодарить свою счастливую звезду.

— Почему ты был с Бо? — Шепчет она.

— Я звонил ему сегодня утром. Сказал ему, что мне нужно с ним поговорить.

— О, — отвечает она, глядя на меня снизу вверх.

— Куда вы, направлялись?

— Хотели выпить чего-нибудь. Мне нужно было поговорить с ним кое о чем важном.

— О… — Снова говорит она, ее глаза задерживаются на моем лице, вероятно, задаваясь вопросом, что это была за очень важная вещь.

Мне требуется все, что у меня есть, чтобы отпустить ее и медленно отстраниться.

— Я должен поговорить с ним, — говорю я и наблюдаю, как она сглатывает.