Пои?манная в ловушку
Шрифт:
Кетан едва осознавал ущерб, который он нанес своему врагу — он знал только, что угроза его паре все еще существует.
— Она предложила тебе все, — прорычал Дуракс, описывая топором быструю дугу, которая вынудила Кетана блокировать удар своим собственным оружием. Чернокаменная голова топора зацепилась за зазубренное древко копья и вонзилась в дерево.
Взмахом копья Кетан вырвал топор из рук Дуракса.
Дуракс взял свое копье в одну руку.
— Клянусь Восемеркой, все, чего я когда-либо хотел, это ее. Но, будь
Чернокаменный наконечник копья замерцал в красном свете, когда метнулся прямо в лицо Кетану. Он отклонился в сторону, и острое лезвие полоснуло его по щеке, оставив за собой тусклый огненный след.
Но Дуракс вложил слишком много силы в удар, и скользящее касание не помешало его инерции. Древко копья прошло мимо головы Кетана, и Главный Коготь, спотыкаясь, наклонился вперед, пока его предплечье не оказалось рядом с лицом Кетана.
Кетан откинул голову в сторону и сомкнул жвала на вытянутой руке Дуракса. Большие клыки пронзили шкуру, разорвали мышцы и раздробили кость.
Агонизирующий вой Дуракса эхом отразился от стен, его вибрации перекрыли непрерывный гул корабля. Он схватил себя за руку в локте и потянул назад, когда его копье упало на пол.
Кетан согнул передние ноги, уперся кончиками в грудь Дуракса и оттолкнулся изо всех сил, отводя голову от своего врага.
Даже вой Дуракса не смог заглушить звук рвущейся плоти и трескающихся костей, когда его рука была оторвана посередине предплечья. Он отшатнулся назад, разбрызгивая кровь по Кетану, полу и ближайшей стене, схватившись за искалеченную руку.
Кетан ослабил хватку на отрубленной конечности и потряс головой, чтобы высвободить ее из своих клыков. Она упала на пол с приглушенным хлопком.
Кряхтя и шипя, как обезумевший зверь, Дуракс неуклюже развернулся и побежал по коридору, его ноги стучали и царапали стены и пол в отчаянной попытке удержаться вертикально и продолжать двигаться.
Кетан не мог этого допустить. Сколько бы крови ни потерял Дуракс, какими бы серьезными ни были его раны, он представлял угрозу для Айви, пока дышал.
Без размышлений Кетан взялся за свое зазубренное копье и метнул его.
Копье ударило Дуракса в поясницу как раз в тот момент, когда он приблизился к дверному проему, ведущему в помещение, через которое они попали на корабль. Его ноги подкосились, и он рухнул на пол, проскользнув мимо дверного проема и спустившись по наклонному полу на противоположной стороне пролома, остановившись у края затопленной части коридора.
Кетан шагал за своим врагом, наматывая веревку на руки, чтобы она оставалась натянутой, когда он приближался.
Дуракс, лежа лицом вниз, изо всех сил пытался подняться на дрожащих руках. Он смог поднять голову всего на размах ладони над водой, прежде чем Кетан оказался рядом.
— Милосердие, —
Кетан опустился на заднюю часть тела Дуракса и схватился за древко копья. Когда он потянул за него, Главный Коготь скорчился и плюнул.
— Божественные глаза Восьмерки устремлены на тебя, — выдавил Дуракс. — Пощади меня, и королева никогда не узнает! Ты… ты оставишь свое существо себе и можешь делать с ним все, что захочешь.
Согнув передние ноги, Кетан опустил их на руки Дуракса и наклонился вперед. Он обхватил Дуракса одной рукой по обе стороны от шеи, двумя другими — за плечи Когтя и прорычал:
— Ты больше никогда даже не заговоришь о ней.
— Никогда! Клянусь Восьмеркой, больше никогда!
Кетан толкнул голову Дуракса вниз, погрузив ее в густую, мутную воду.
Вода пузырилась и плескалась, пока Дуракс боролся с хваткой Кетана. Кетан просто стиснул челюсти и перенес большую часть своего веса на верхнюю часть тела Дуракса. Его мышцы вздулись от напряжения, когда он со все возрастающей силой сжал шею своего врага.
Холодная, вонючая вода брызгала на его руки, грудь и лицо, контрастируя с теплыми капельками крови, которые время от времени попадали на его кожу с изуродованной руки Дуракса.
— Никто не причинит ей вреда, — прорычал Кетан. — Никто ее не заберет!
Его голос прогремел по коридору. Он почувствовал, как шея Дуракса поддалась его сокрушительной силе, но не ослабил хватку. Все, что Кетан мог видеть в тот момент, было красным. Мир, его тело, его мысли — все красное.
— Кетан?
Этот мягкий, неуверенный голос казался таким неуместным в этот момент. Он поманил его, привлек его внимание наверх и за спину.
Айви стояла в нескольких сегментах от них, прислонившись спиной к стене коридора, ее глаза были огромными и круглыми, а в трясущихся руках она сжимала зазубренное копье — копье Дуракса. Ее брови нахмурились, когда она встретилась с ним взглядом.
Только тогда он понял, что Дуракс замер — и был неподвижен в течение некоторого времени.
— Ты… ты ранен? — спросила Айви, делая робкий шаг ближе.
Она была в безопасности. Она была жива и невредима. Пламя в Кетане зашипело и угасло, оставив его тело дрожать.
Кетан отпустил Дуракса и поднялся, чтобы посмотреть на грязный, окровавленный труп. Волосы Дуракса плавали на поверхности мутной воды, как спутанная паутина, а кровь, сочащаяся из его руки, стекала в воду, неотличимая от нее при таком освещении. Кетан не стал бы оплакивать этого врикса, не чувствовал бы вины за то, что сделал ради защиты своей пары.
Но когда его взгляд упал на грязный, спутанный черный мех, наброшенный на плечо Дуракса, мех, который отмечал его как Когтя Королевы, тяжелый ужас собрался в животе Кетана, угрожая полностью утащить его вниз, пока тело Дуракса медленно тонуло.