Пока это длится
Шрифт:
Джереми сел назад, а его двоюродный брат разместился на пассажирском сидении. Ева решила поехать развлечься. Она двигалась дальше по жизни. Я был лишь ее поводом отвлечься.
В моих глазах застыли слезы и я ненавидел себя за эту слабость. К черту все это. Я не буду лить слезы. Я даже не собираюсь никого умолять. Я знаю, каково это умолять кого-то тебя любить. С пяти лет я только и слышал от отца каким куском дерьма я был. А затем от своей матери, когда я был подростком и бунтовал из-за той жизни, которую мне даровали.
Я давно для себя решил, что если я
Ева
Звук сообщения, поступившего на мой телефон, разбудил меня и я схватила его, молясь о том, чтобы это был Кейдж. Он до сих пор не вернулся, а уже был вторник. Папа похоже не волновался по этому поводу, а я боялась спросить его, где был Кейдж. Я не могла проявлять хоть какой-нибудь интерес к Кейджу. Но мне было необходимо знать, где он. Он перестал присылать мне сообщения с субботы. Он не звонил. Я его игнорировала. Мне пришлось. Я так запуталась.
Сообщение было от Чада. Он действовал мне на нервы. Мы поехали на танцы в субботу вечером, когда уехал Кейдж. Папа и Элейн подумали, что это было прекрасной идеей, когда Джереми это предложил. Мне не оставили выбора. Было трудно не заметить полный надежды взгляд Элейн, когда Чад отодвинул для меня стул. Она пригласила Чада, надеясь свести меня с ним.
Чад хотел знать, что я собираюсь делать сегодня вечером. Я же хотела знать, когда он уедет назад в Луизиану и оставит меня в покое. Я написала, что у меня нет настроения что-либо делать и подумала, что этого хватит.
Смотря на амбар, в ожидании появления Кейджа, у меня возникало чувство тревоги и тошноты каждую минуту, когда он не возникал на горизонте. Может он бросил все это? Определенно нет. Он должен был отстоять свое право на стипендию. Я посмотрела на свой телефон и подумала ему написать. Я игнорировала его попытки связаться со мной. Ответит ли он мне?
Я должна была знать.
я: Ты в порядке? Где ты?
Я держала телефон в руках и ждала.
Тишина в комнате была оглушительной. Я сышала биение своего сердца. С каждой секундой без его ответа мой желудок сжимался все сильнее в узел, который образовался с того момента, как Элейн сказала, что Джош был бы во мне разочарован. Я не хотела расстраивать Джоша. Я не хотела совершать ошибку. Кейдж был моим средством излечения. Он был веселым и волнующим. Ничего из этого не было плохим или неправильным, когда мы были вместе. Я знала, что он скоро уедет. Я не обманывала себя надеждой на долгие отношения.
Спустя несколько минут без ответа и бросила телефон на кровать и легла на подушку. Неужели он уйдет из моей жизни вот так просто? Ни прощай, просто так исчезнет?
Теплая слеза скатилась по моей щеке. Впервые за полтора года мои слезы не были вызваны Джошем Бисли.
Я решила пойти взять простыни Кейджа и постирать их. Я могла спросить папу, вернется ли Кейдж под предлогом того, нужно ли стелить назад простыни, когда я их постираю.
Когда я вышла из дома в среду утром дверь в амбар была открыта. Надежда поселилась у меня в груди. Я хотела побежать к амбару, но не могла. Папа был где-то рядом.
Когда я подошла ближе, я остановилась и сделала глубокий вдох, прежде чем зайти внутрь. Если он был там, мне стоит ему все объяснить. Я еще не знала, что собираюсь ему сказать. Уведомить Кейджа о том, что мама Джоша не одобряла его было не очень хорошей идеей. Кейдж не из тех парней, которые смирятся с тем, что они не достаточно хороши. Если я хотела от него избавиться, то это был бы самый лучший способ. А я определенно не хотела от него избавляться.
Кейдж вышел из амбара с хмурым выражением лица. На голове у него была соломенная шляпа, немного откинутая назад, и его рубашка еще не была пропитана потом. Он был великолепен.
Он замер, когда увидел меня, затем его лицо стало еще более суровым и холодным и он прошел мимо, закинув лопату и ящик с инструментами в кузов грузовика. Я пыталась что-нибудь произнести, но слова застыли в горле. Я не знала, как мне стоит говорить с Кейджем. Тот парень с самонадеянной улыбкой и сексуальный походкой исчез.
Он вернулся в мою сторону и направился обратно в амбар. Я застыла на месте. Что я ему скажу? Будет ли он кричать на меня, если я попытаюсь все объяснить? Есть ли ему ввобще до этого дело? Может он сбросил меня со счетов? О, господи. Неужели я стала одной из того множества, которую он вычеркнул из жизни и забыл?
Он вышел назад из амбара с полными руками корма и банкой моторного масла. Он даже глазом на меня не взглянул. Я действительно стала для него невидимкой.
Когда он забросил все вещи в грузовик, он направился к водительской двери и резко ее открыл. Он собирается уехать. Мне нужно что-нибудь сказать.
— Кейдж? — прохрипела я.
Единственная причина, по которой я знала, что он услышал меня, были его напряженные поечи, но он не оглянулся назад и не ответил.
— Кейдж, пожалуйста, — умоляла я, надеясь хотя бы, по крайней мере, уговорить его взглянуть на меня
Его рука на двери была настолько сжатой, что костяшки его пальцев были белыми.
— Не надо, — ответил он безразличным голосом перед тем, как зайти внутрь и захлопнуть за собой дверь.
Он тронулся с места и направился на юг, ни разу на меня взглянув. Я ощущала себя так, словно моя грудь вот-вот разорвется. Я хотела заплакать. Я хотела кричать. Я хотела броситься бежать за ним и требовать, чтобы он со мной поговорил.
Вот что значит испытывать чувства к кому-то, кто не ощущает того же.
Я знала лишь только, каково это любить кого-то, кто также неистово любит меня. Я никогда не знала отказа. Я никогда не хотела кого-то, кто не хочет меня. Желание не проходит с отказом.
Не чувствуя ног, я зашла в амбар и направилась к его комнате. Я по-прежнему буду стирать его постельное белье и полотенца. Ему нужны чистые вещи.
Я открыла дверь в его комнату. Матрац был пустым и стопка чистого белья лежала на нем. Около нее лежала еще одна стопка чистых полотенец. Он забирал эти вещи к Лоу. Они все постирала для него.