Пока хватит сил
Шрифт:
Черт побери.
Я хотел остановиться на обочине. И поцеловать ее дерзкий рот.
Моя свободная рука сжалась на моей ноге, пока я размышлял, что делать с этой новой информацией. Я должен был смириться с тем, что мой брат попал в переделку, а теперь у Натальи в качестве шеф-повара обнаружился мужчина с возможными связями с мафией. Кажется, это был перебор.
— Как? — рявкнул я. — Как, черт возьми, ты подружилась с таким человеком, как он? Ты же
— Чиста, да?
Я почувствовал, как ее глаза пронзают меня насквозь, и когда я взглянул на нее, ее руки были вызывающе сложены на груди. Так дерзко.
— Да, чистая. Невинная. — Я снова повернулся лицом к дороге. — Милая, когда не ведешь себя как маленькая засранка.
— Я? Правда? Это же ты был придурком по отношению ко мне все эти годы, или ты забыл? Может, у Энцо особенное прошлое, но он никогда не вел себя со мной как засранец без всякой причины.
Я свернул на обочину шоссе, заставив Наталью вскрикнуть и схватиться за ручку, и припарковался. Она тяжело дышала, пока я отстегивал ремень безопасности и смотрел ей в лицо.
Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не броситься на нее.
— Единственный способ, как я мог выжить, находясь рядом с тобой в последнее десятилетие, — это быть придурком, — поделился я, понизив тон, когда ее зеленые глаза уставились на меня. — Неужели ты не понимаешь?
Она изучала меня, в ее взгляде горел огонь. Она была готова к бою.
— Нет, не понимаю, — ответила она, и дрожь в ее тоне выдала волнение, которое она пыталась скрыть.
Я закрыл глаза и попытался взять под контроль слова и эмоции, которые сдерживал годами.
К черту.
Выдохнув через нос, я открыл глаза и вперил в нее тяжелый взгляд.
— Тогда позволь мне объяснить тебе все по буквам. Единственный способ удержаться от того, чтобы усадить тебя на колени и отшлепать по заднице за умные слова, — это быть придурком, — сказал я. — Мне необходимо было вести себя так, будто ненавижу тебя, иначе мы бы трахались так чертовски жестко, что твоя киска была бы опухшей несколько дней, — прорычал я грязную правду.
— Так уверен в себе, что я согласилась бы на это, да? — ответила она со свойственной ей вызывающей непосредственностью.
Но когда мое внимание переключилось на ее колени, разошедшиеся в стороны от моих слов, и я увидел, что она пытается скрыть, как она ерзает на сидении от моих слов… вот и ответ.
— Да, черт возьми, милая.
Ее тонкие пальцы скользнули по ключице, соблазнительно поддразнивая меня, когда мой взгляд вернулся к ней. Заметив, что она облизала губы, я понял, что, скорее всего, сошел с ума, раз поделился правдой прямо здесь, но…
Я хотел ее. Всегда хотел. И всегда буду. Это была единственная настоящая правда, которую я знал.
— Что ты делаешь? — спросил я, когда Наталья отстегнула ремень, а затем ее руки легли на бедра, и она медленно задрала ткань платья, показав трусики.
Мои глаза привыкли к темноте, но света было
— Наталья, — предупредил я, пах болел теперь гораздо сильнее, чем голова.
Она испуганно посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, словно ее застали за чем-то, что никто не должен был видеть. Но она не остановилась, а просто продолжала смотреть мне в глаза, прошептав:
— Я просто…
Она чувствовала то, что я называл «наплывом»: она была на взводе и нуждалась в том, чтобы выпустить адреналин, оставшийся после драки. Или ощущения близкой смерти, как это часто бывало со мной в прошлом.
И да, я только что признался ей в своих реальных мыслях, так что…
Наталья тихо потянулась к моей руке, и я не смог бы оторвать взгляд от ее ног, даже если бы от этого зависела моя жизнь.
— Прикоснись ко мне, — когда она просунула мою руку между своих теплых бедер, я чуть не кончил в штаны. В свою защиту скажу, что это была Наталья. Женщина, о которой я мечтал десятилетие, пока вел себя с ней как придурок, а после чувствовал себя ужасно. — Если ты не сделаешь этого, я сделаю это сама.
Моя рука оставалась между ее шелковистыми бедрами, в нескольких сантиметрах от трусиков. Она подтолкнула ее ближе, и мои последние остатки сопротивления полностью исчезли.
Я повернулся на своем сиденье, чтобы было удобнее, и зацепил пальцем ее трусики, сдвинув их в сторону, а затем провел подушечкой большого пальца по ее киске.
Она. Была. Мокрая.
У меня перехватило дыхание от звуков, срывающихся с ее губ, и я перевел взгляд на ее лицо. Ее внимание было сосредоточено между бедер. Она накрыла мою руку своей, умоляя меня продолжать прикасаться к ней.
Мы находились на обочине шоссе. Кто угодно мог остановиться возле нас в любой момент. Но к черту все это. Я собирался удовлетворить эту женщину.
Она держала свою руку на моей, пока я ласкал ее клитор, а потом выгнулась дугой и застонала, когда я вошел в нее двумя пальцами.
Наблюдать за тем, как раздвигаются ее губы, как она задыхается, когда я прикасаюсь к ней, было упоительно.
Я провел свободной рукой по своей промежности, ощущая дискомфорт, близкий к агонии, пока я ласкал ее тугую, влажную киску. Она продолжала выгибаться и двигаться навстречу моей руке. В голове пронеслись образы, как она кончает на моем члене.
Так. Чертовски. Горячо.
Я наклонился еще больше, взял ее подбородок свободной рукой, пока она продолжала тереться о мою ладонь, и присосался к ее нижней губе.
Сначала я целовал ее нежно, заведя руку ей за шею, чтобы притянуть ближе. Затем я углубил поцелуй, превратив его в нечто эротическое. Она застонала мне в рот, сильно кончая, ее киска крепко сжималась вокруг моих пальцев.
Черт возтми.
Когда я наконец убрал руку от ее бедер, она задыхалась и моргала, словно от шока, начиная приходить в себя.