Пока он смотрит
Шрифт:
Я улыбаюсь.
— Я бы хотела выпить бокал вина. И я обещаю не спотыкаться о корзины для пикника.
Смех Питера совершенно тёплый и искренний. Он быстро открывает бутылку итальянского «Мерло». Мои пальцы касаются его, когда я забираю у него бокал, и его рука снова лезет в карман. Кажется, он искренне рад, что я здесь, но также мне кажется, что он пытается не прикасаться ко мне. Может быть, он боится заразиться от меня коронавирусом.
Продолжаем экскурсию. Здесь есть столовая, а затем ещё одна гостиная, которая кажется менее формальной, чем первая, через которую мы прошли.
— Почему у тебя в развлекательной комнате огромный телевизор, и ещё этот кинозал?
Он усмехается.
— Ну, тот телевизор больше для спорта, или новостей, или кулинарных шоу. Кинозал предназначен для фильмов: страшных, которые нужно смотреть в темноте, или боевиков, звук и спецэффекты которых заслуживают уважения кинотеатра. Я киноман.
Мы прошли полный круг и вернулись к парадной гостиной, и я не увидела ни библиотеки, ни спален.
— Я думала, у тебя есть библиотека? — спрашиваю я.
— Сюда. Она на втором этаже.
— У тебя есть второй этаж? — я задыхаюсь от благоговения.
Питер только улыбается и ведёт меня вверх по лестнице. Мы проходим мимо закрытой двери, по его словам, это его офис. Мы быстро проходим мимо двух безупречных спален, обе из которых кажутся больше, чем вся моя однокомнатная квартира.
Когда мы наконец доходим до библиотеки, я забываю, как дышать, потому что книги заполняют всё пространство от пола до потолка. Есть выдвижная лестница, чтобы добраться до томов на верхних полках, и все книги выглядят как антиквариат с их красными и зелёными кожаными обложками.
— Я чувствую себя Белль из «Красавицы и чудовища». Она всегда была моей любимой принцессой. Она была умна, любила читать и смотрела глубже чьей-то внешности, чтобы влюбиться в своего героя, — замечаю я.
— На этой стене сказки и другие фэнтези, — говорит мне Питер, указывая налево. — Также есть классика, а научная литература.
Я достаю с полки с классикой экземпляр «Великого Гэтсби» и сажусь на кожаный диван коньячного цвета с книгой и бокалом вина.
— Это одна из моих любимых книг, — говорит Пит немного задумчиво. — Иногда я чувствую себя немного Джеем Гэтсби, потому что трудно поверить, что всё это богатство принадлежит мне. Я знаю, что это странно говорить, но я всё ещё иногда чувствую себя мошенником.
Питер сейчас выглядит уязвимым, и я снова чувствую эту связь между нами.
— Я уверена, что это неправда. Посиди со мной здесь, — приглашаю я.
Он усмехается.
— Мне нужно принести тебе ещё вина, — отвечает Питер, прежде чем снова исчезнуть в коридоре.
Он возвращается с бутылкой в руке и наполняет мой бокал только для того, чтобы потом отойти в другой конец комнаты. Может быть, он передумал приглашать меня сюда. Я начинаю чувствовать себя прокажённой.
— Пит, мне уйти?
Он смотрит на меня с удивлением.
— Нет! Почему ты так говоришь?
Я стреляю в него взглядом.
— Просто твои руки в карманах с тех
Тёмный румянец украшает его скулы.
— Мои руки в карманах, потому что я не доверяю себе. Я хочу взять эти пухлые розовые губы и прижать их к своим. Я хочу запутать руки в этих волнообразных локонах и узнать, так ли ты хороша на вкус, как пахнешь. Твой запах, когда ты стоишь так близко ко мне, сводит меня с ума, поэтому я отхожу.
Я ощущаю его желание, но моё собственное переполняет меня, и мне нужно сказать ему об этом.
— Я не хочу, чтобы ты проявлял сдержанность. Ты пахнешь лесом после дождя, а в чёрном, с напряжёнными мускулами, ты похож на пантеру, готовую к прыжку.
Я встаю, немного дрожа.
— Ты заставляешь меня чувствовать себя такой желанной и сексуальной, Питер, я уже не знаю, на кого я смотрю в зеркало, но знаю, что она мне нравится.
На мгновение он неподвижен, но затем становится размытым пятном. Питер пересекает комнату в два шага, и большие, сильные руки запутываются в моих кудрях, и он притягивает меня к своим губам, со свирепостью человека, делающего первый глоток воды после нескольких дней, проведённых в пустыне. У меня внутри поднимается жар, когда я просовываю руки под его рубашку, чтобы ощутить напряжённые мышцы его спины. Горячие поцелуи стекают с моих губ, вниз по линии челюсти, к моему уху. Питер осторожно оттягивает мою голову назад, обнажая шею, и более нежно целует мой учащённый пульс.
— Привет, Пит? Ю-ху!
Нас обоих вырвал из тумана страсти голос снизу. Пит делает глубокий успокаивающий вдох и закрывает глаза, прислоняясь своим лбом к моему.
— Ужин доставлен, — говорит он хриплым голосом. Затем Питер поворачивается к двери и кричит: — Мы сейчас спустимся, Джон. Я провожу Уитни экскурсию.
Он улыбается мне.
— Мне нужна минута, прежде чем я подойду к одному из моих сотрудников, — говорит мне Пит, глядя на очень заметную выпуклость под молнией.
— Пойду представлюсь, — предлагаю я и целомудренно целую его в щеку, безуспешно подавляя смешок.
— Смеёшься, — дразнит он, — а я пойду посмотрю книгу о методах пыток испанской инквизиции.
— Я даже не хочу знать, почему у тебя такая есть.
Он усмехается.
— Я купил много антикварных книг на аукционе. Джон — парень из колледжа, который работает на меня с шестнадцати лет; друг семьи. Постарайся не околдовать его своими женскими уловками, пока я не спущусь туда.
Я возвращаюсь к лестнице, и Деметра находит меня. Очаровательный комочек меха сопровождает меня на кухню.
— Привет, Джон, я Уитни, — говорю я стоящему там мужчине. Он высокий и долговязый, с добрым лицом.
— Привет, Уитни, приятно познакомиться.
— Вау, для кого вся эта еда? Нас здесь только двое.
Джон весело пожимает плечами.
— Пит сказал принести по одному блюду из меню, потому что он не знал, что ты захочешь. Горячая еда находится в этих двух термо-контейнерах, а коктейли — в холодильнике.
Я впечатлена.
— Спасибо, что пришёл сюда со всем этим.
Питер выходит из библиотеки и протягивает Джону стодолларовую купюру.