Пока светит солнце
Шрифт:
Ещё десяток метров…
Под ногами зашипел песок – бегущие перевалили через пригорок и теперь спускались к реке.
А вот и парашют – на земле. Совсем недалеко от воды бесформенной кучей лежал погасший купол. И где же летчик?
Вот он!
Фигурка в комбинезоне во весь дух спешила к воде. На ту сторону уплыть, что ли, хочет? Это в летном-то снаряжении? Проще уж сразу – головою об камень, и то менее мучительно будет.
Камень!
Точнее, камни! Это он к ним и бежит, хочет там залечь!
– Лейтенант! – не оборачиваясь, крикнул Ракутин. – Пугани немца! Он в камнях залечь хочет, замучаемся тогда его оттуда выковыривать!
Ду-ду-ду-дах!
Прямо перед ногами летчика взлетели фонтанчики земли – пулеметчик положил короткую очередь буквально впритирку!
Взвизгнув, немец шарахнулся в сторону – напугали!
Сбившись с ритма, он, заодно, сбил себе и дыхалку. Скорость беглеца сразу упала, да и камушки, только что столь близкие, стали недостижимо далеки. Свистнувшие перед ним пули, недвусмысленно намекали на то, что добежать до спасительных камней ему теперь не дадут…
Метнувшись туда-сюда, летчик понял – всё. Подбегавшие со стороны дороги бойцы выглядели весьма мрачно и решительно, от таких преследователей убежать уже не выйдет.
Ну, а раз так…
Оскалившись, пилот рванул из кобуры пистолет. На такой дистанции вполне было возможно положить самых упорных, которые вырвались вперед. Да, хотя бы и того офицера, что бежит во главе группы солдат. Тем более, что это, несомненно, чекист – на нем зеленая фуражка. А такие головные уборы носят только самые упорные и завзятые гепеушники – они у советов служат в пограничных войсках. Наверняка, это он и сообразил поднять солдат, бестолковые иваны иначе так и лежали бы мордой в землю, спасаясь от висящих в воздухе самолетов. Ну ничего, недолго тебе бегать… Вот он – на мушке!
Что-то со страшной силой ударило пилота по руке. Готовый к выстрелу пистолет, отлетел в сторону, а его хозяин скорчился на песке, зажимая простреленную кисть.
– Ну и ну! Вот это выстрел, товарищ капитан! – изумленно покачал головою пулеметчик. – С тридцати метров – точно в лапу фашисту положили! Да с ходу! Я б так не сумел…
– Да уж не прибедняйся, лейтенант! Зато, по самолету как отстрелялся! И сейчас – красиво фашисту дорожку перекрыл! Чтобы вот так ювелирно, да ещё из ручника – уже я бы не смог! Однако и бабахнул ты у меня над ухом – до сих пор с этой стороны все звуки, как через подушку.
– Виноват, товарищ капитан! Но иначе – никак. Упор для пулемета нужен, а где ж его тут взять?
Приказав связать пленного летчика, Алексей, наклонившись, поднял с земли пистолет. Красивая машинка – «Вальтер ПП». Обтер его от песка и протянул пулеметчику.
– Держи! За подбитый самолет, вообще-то, награда полагается, но когда она тут ещё будет? А это – от меня! Там у пилота по карманам пошуруй, кобуру сними, да патроны, наверняка, ещё имеются… Пистолет неплохой, я такие пользовал в своё время.
– Спасибо, товарищ капитан! Служу трудовому народу! – выпрямился лейтенант.
А в глазах всё ещё прыгают огоньки боевого задора… Не успокоился парень, видать, не привык ещё.
– Откуда ты тут взялся? Это – не праздный вопрос, лейтенант! Я тут, считай, всем этим хозяйством заведую, оттого и интересуюсь.
– Лейтенант Матвейко, товарищ капитан! Исполняющий обязанности заместителя командира пулеметной роты!
– Ишь ты! Роты… И где она, рота эта?
– Нет больше роты, товарищ капитан. Танки немецкие всех подавили… Нас всего пять человек и осталось… Получили приказ выходить на соединение со своими, а тут эти, – кивнул Матвейко на небо. – Налетели, повозку разбили, бойцов поранили. Хорошо, машина мимо шла, пристроил я их. А сам иду, как приказано.
– Кем приказано?
– Командиром батальона, капитаном Виноградовым.
– Так, товарищ Матвейко, приказ этот я отменяю! И не вспыхивайте так, у меня на этот счет имеются соответствующие полномочия! Прошу! – Алексей протянул лейтенанту сложенную бумагу, которую достал из нагрудного кармана. – Подпись заместителя начальника Особого отдела штаба армии, вас, товарищ лейтенант, устроит?
– Устроит, товарищ капитан… – вздохнул пулеметчик. – Готов к исполнению приказа…
– Так-то лучше! Не волнуйтесь, это много времени не отнимет, успеете ещё своих найти!
Спустившись вниз, оба командира подошли к немцу. Того уже вздернули на ноги и обшаривали карманы. Кто-то из бойцов тащил от реки парашют и небольшую сумку.
– Так, – произнес капитан. – И кто это у нас такой? Документы у него есть? И это – перевяжите его, кровью ведь истечет.
Девятимиллиметровая пуля раздробила летчику запястье, и рукав летного комбинезона уже пропитался кровью.
– Оберстлейтенант Вилли Хемниц, – пролистав найденные у летчика бумаги, сказал Ракутин. – Это – подполковник по-нашему.
– А вы и по-немецки говорить умеете, товарищ капитан? – уважительно произнес Матвейко.
– Читать могу. Ну и объясниться, в принципе, тоже немного. В Испании с нами немецкие коммунисты рядом воевали, вот и научился…
Алексей заметил, как при этих словах, глаза летчика блеснули.
– А он, похоже, тоже где-то там отметился… заслуженный, значит, фашист! Надо его срочно в тыл отправить – такая птица многое знать обязана. Он, чай, не рядовой пилот, кой-чего об ихних планах знать должен!
– С чего вы это взяли, товарищ капитан?
– А этот летчик, лейтенант, похоже, по-русски кое-что понимает. Вон как у него глаза-то блеснули, когда я про Испанию сказал! Так по-русски и по-немецки – слова эти, хоть и похожие, да не настолько же… Не прост фашист, ох, не прост…
На песок лег парашют и сумка, подобранная рядом.
– Ткань – старшине Хромлюку! Он найдет, куда пристроить. А в сумке что?
В сумке оказалось много интересного. Шоколад, какие-то жестяные банки. Бинты и йод. Ещё один пистолет – «парабеллум» и две обоймы с патронами. Ракетница с ракетами, которую Ракутин тотчас же прибрал.