Пока ты не спишь
Шрифт:
Малон затаил дыхание.
– Молчи, Гути! – шепотом приказал он, услышав шаги на лестнице. Караулить шумы в доме вошло у него в привычку, особенно по вечерам, когда он лежал в темноте под одеялом и слушал рассказы Гути.
Наверх поднималась Мама-да.
– Скорее, Гути, притворись, что спишь!
Его пушистый любимец успел замолчать вовремя: в комнату вошла Мама-да. Малон судорожно прижал игрушку к груди. Он очень гордился своим другом – Гути здорово притворялся.
Мама-да всегда чуть-чуть растягивает слова, особенно по вечерам, когда кажется такой усталой, что едва может договорить фразу до конца.
– Все
– Угу…
Малону хотелось, чтобы она ушла, но Мама-да, как и каждый вечер, присела на краешек кровати и погладила его по голове. А потом обняла – так сильно, что даже больно стало.
– Ты помнишь, родной, что завтра я встречаюсь с твоей учительницей?
Он не стал отвечать.
– Мне сказали, что ты придумываешь разные истории. Ты у меня фантазер, как все маленькие мальчики. Я очень тобой горжусь, но, знаешь, взрослые иногда принимают твои сказки за правду. Потому-то нас и вызвали в школу, понимаешь?
Малон крепко зажмурился.
Мама-да долго ждала, потом вздохнула и сказала:
– Ладно, милый, спи. Сладких тебе снов.
Она поцеловала его и наконец-то ушла. Малон еще чуть-чуть подождал – нужно быть осторожным! – и посмотрел на свой космонавтский будильник.
Маленькая стрелка на 8, большая – на 9.
Мама научила Малона, что будить Гути можно, только когда маленькая стрелка окажется на цифре 9.
Он взглянул на большую карту звездного неба, висящую на стене над будильником. Нарисованные планеты блестели в ночи. Когда в комнате становилось совсем темно, видны были только они. Сегодня настал день Луны.
Малону не терпелось послушать историю о сокровище, зарытом на пляже. О потерянном кладе.
Телефонная трель вырвала майора Огресс из сна.
Несколько секунд она смотрела на свое голое тело, словно бы застывшее в ледяном гробу. Марианна уже час лежала в ванне, задремала, и вода успела остыть. Потянувшись за мобильником, она задела рукой корзиночку с игрушками, стоявшую на бельевом баке, и пластмассовые кораблики, заводные дельфинчики и светящиеся рыбки свалились в воду.
– Черт!
Она схватила трубку мокрыми пальцами.
Номер неизвестен.
«Ну что за свинство!»
Огресс надеялась, что к реальности ее вернул один из лейтенантов – Ж. Б., Дед или любой другой дежурный детектив комиссариата Гавра. Она пребывала в нетерпеливом ожидании со вчерашнего дня, когда Тимо Солера заметили в квартале Сен-Франсуа рядом с аптекой. Майор приказала четырем своим людям устроить засаду между двумя гаванями – Торговой и Королевской. Они уже почти год гонялись за Солером, если точнее – девять месяцев и двадцать семь дней. Охота началась во вторник, 6 января 2015 года, после того как на пульт дежурного поступил сигнал о вооруженном ограблении в Довиле, в ту секунду, когда камеры наблюдения запечатлели лицо Тимо Солера. Он скрылся от преследователей на мотоцикле M"unch Mammut 2000, хотя его ранили из парабеллума 9-го калибра. Эксперты утверждали, что пуля должна была застрять где-то между плечом и легким. Марианна хорошо себя знала – теперь она не сможет уснуть до утра, будет дремать, перетаскиваясь из ванны на диван, с дивана в кровать в надежде, что придется среди ночи сорваться на работу. Тогда она натянет на бегу кожаную куртку и выскочит за дверь, не убрав постель, не погасив свет, оставив на столике перед включенным телевизором пластиковую тарелку с едой и недопитый стакан минералки Qu'ezac. Только насыплет сухого корма в миску Могвей, ленивой метиски, в которой смешалась кровь породы ли-браун и «кисис вульгарис». «Лигарис» – Марианна очень гордилась придуманным названием новой «породы», как будто сама ее вывела.
– Слушаю…
Она осторожно протерла запотевшее стекло айфона краем свисавшего с бортика полотенца, очень надеясь, что подлючий сенсорный экран не погаснет.
– Майор Огресс? Меня зовут Василе Драгонман. Я школьный психолог. Вы меня не знаете, но у нас есть общий друг, Анжелика Фонтен. Она дала мне ваш номер.
Энджи… Вот негодяйка! Ну она ей покажет, этой трепливой любительнице кружевного белья от Aubade!
– У вас ко мне официальное дело, господин Драгонман? Я жду важного звонка по этой линии.
– Обещаю быть кратким.
Чудесный у него голос – спокойный, мягкий, внушающий доверие. Так мог бы говорить молодой священник, или гипнотизер, или восточный маг, практикующий телепатию, или… завзятый враль. А для придания особой прелести – легкий славянский акцент.
– Я слушаю… – со вздохом произнесла Марианна.
– Мой рассказ может показаться вам странным, майор. Я школьный психолог, зона моей ответственности – весь северный район у приливного устья Гавра. Уже несколько недель я занимаюсь одним не совсем обычным ребенком.
– В каком смысле не совсем обычным?
Свободной рукой Марианна похлопывала по поверхности воды, по коленям. Не так уж и плохо быть разбуженной вкрадчивым мужским голосом. Даже если его обладатель не намерен приглашать тебя на ужин.
– Мальчик утверждает, что его мать – не его мать.
Ладонь Марианны соскользнула в воду.
– Что, простите?
– Он говорит: моя мама – не моя! И папа, кстати, тоже не папа.
– Сколько ему лет?
– Три с половиной.
Марианна прикусила губу.
Не повезло – нарвалась на слишком усердного мозговеда! Видно, Энджи совсем увязла в его психологическом трепе, раз дала ему телефон…
– По тому, как этот ребенок говорит, я бы дал ему все пять лет, – поторопился уточнить Драгонман. – Он, конечно, не гений, но развит не по годам. Если верить тестам, которые…
– А мать с отцом – настоящие родители? – перебила его Марианна. – Вы узнавали у учителей? Уверены, что не было усыновления, помещения в приемную семью?
– Я все проверил – ребенок не приемный, органы юстиции и опеки им не занимались. Родители уверяют, что у их сына просто очень богатое воображение. Директриса вызвала их на завтра, хочет поговорить.