Покер для даймонов. Тетралогия
Шрифт:
И судя по легкому напряжению, что царит в комнате, либо они еще не начинали разговор, либо столкнулись с чем-то, что и вызвало такие эмоции. Будем считать, что я оказался в комнате вовремя. Потому что мое появление словно разгоняет дымку тумана и возвращает им душевное равновесие.
– Повелитель Арх’Онт, властитель Тахар. – Я склоняю голову в приветствии и жду, как отреагирует на происходящее Карим.
Его имя не названо. Впрочем, он с поразительной настойчивостью продолжает ту игру, что начал еще в Камарише. И отставив фужер, в который как раз и наливал вино, повторяет полное приветствие воина, уже второй раз подтверждая мое право распоряжаться
Ладно, торопить события не стоит: всему свое время. И я продолжаю:
– Я благодарю вас, повелитель…
– Не стоит, Закираль, отрабатывать на мне свое красноречие. Ты – брат моей жены…
– Прошу меня простить, пока еще невесты. – И я вновь склоняю голову, одними глазами выражая, что предложенная им манера разговора меня вполне устраивает.
– Мне говорили, что в некоторых вопросах ты педант и зануда, но пусть будет по-твоему. Ты – брат моей невесты, которая уже сегодня ночью станет моей женой. Ты жених моей дочери, которая в соответствии с моим указом уже объявлена принцессой. Так что мой дом – твой дом.
– Включая подземелья?
Короткий смешок, чтобы только показать, что он оценил мою способность шутить даже в таких ситуациях.
– Ну если тебе там будет уютнее, чем в своих покоях… как знающий законы гостеприимства, я не смогу отказать тебе в такой малости.
– Благодарю, повелитель…
– Аарон.
Что ж… Третьего напоминания мне не надо.
– Благодарю, Аарон. Но я предпочту остаться там, где провел эту ночь.
– Почему-то я так и думал. Закираль, когда-то давно, еще до рождения Наташи, я предлагал тебе встречу с твоим дедом. Тогда ты отказался, предпочтя начать с его сына. Но, как видишь, судьба все равно все устроила по-своему. Позволь тебе представить отца твоей матери, властителя Тахара.
Каждое мгновение, что я находился в этой комнате, я ощущал на себе его пристальное внимание. Сначала напряженное, словно он пытался найти во мне черты его дочери. Потом в его душе мелькнуло смятение – он не нашел то, что искал. И вот теперь – интерес. Он словно сравнивал меня с тем образом, что уже возник у него по рассказам тех, кто меня знал. Но что бы ни двигало им – он пусть и не знал, с каким чувством он сделает шаг ко мне, но был вправе решить: принять меня или отвергнуть. Я же… Не мог предугадать ничего. И мог лишь рассчитывать, что слова сестры о том, что дед жаждет меня видеть, несмотря на то, кем я был, сбудутся так же, как и все то, о чем она говорила.
– Властитель. – Моя голова опускается все ниже, но я продолжаю ловить оттенки его чувств, что легкой тенью скользят по его лицу.
– Открой лицо.
Приветствия окончены, и мои глаза сталкиваются с его. В немом вопросе, ответ на который станет для меня многим.
– Я знаю, что это значит. Открой лицо.
– Простите, властитель, я не могу. Аарон – моя семья. Вы – готовы впустить меня в свою. Но мне до сих пор неизвестно, какое отношение ко всему этому имеет Карим.
– Самое прямое.
И то, что ночью мелькнуло в моей голове как догадка, находит свое подтверждение в том, что происходит дальше. То, что скрывало его внешность, не было личиной. Это был ментальный образ, который заставлял каждого, с кем он сталкивался, видеть его именно таким, каким он желал. И сила его была такова, что даже столь мощные маги, как те двое, что рядом с нами находятся, не могли его ощутить.
– Ну здравствуй, племянник.
Даймон, что стоит напротив меня, выглядит поразительно молодым. Но в его глазах застыла вечность, и пусть он ничем не напоминает мне отца, теперь, когда его воздействие на меня не сбивает с толку, я очень хорошо чувствую свое с ним родство. И ощущая это – готов ему верить. Но еще больше я хочу знать. Потому что кроме одной с ним крови я осознаю и кое-что весьма для себя неожиданное: в нем нет ни тени Хаоса с его Пустотой, в нем нет ни одного из известных мне видов магии, в нем не видна сила. Но у меня нет никакого желания иметь его в своих врагах. От него не веет опасностью, но рядом с ним начинаешь понимать, что в этом мире не все так просто, как кажется. И чтобы обрести пошатнувшуюся вдруг уверенность, мне просто необходимо знать – кто он.
– Кто вы?
Он улыбается странной улыбкой, в которой видно сожаление. Но о чем? Что вызывает эту грусть, которая пеленой стягивает его взгляд, отчего на мгновение плотно сжимаются губы, чтобы тут же раскрыться, пытаясь ободрить меня, почему, не видя, что творится в его душе, я знаю – в ней боль?
– Я отвечу на твой вопрос, но чуть позже. А пока, может, ты все-таки выполнишь просьбу своего деда. Тем более что у тебя больше нет сомнений в тех родственных связях, что есть между нами всеми благодаря тебе.
Будем считать, что я получил очередной подарок и у меня есть несколько секунд для того, чтобы прийти в себя от тех новостей, что на меня свалились. Так что я не только избавляюсь от головного платка, но и полностью снимаю набиру и вместе с отстегнутой перевязью сбрасываю на стоящий у самой двери стул, тем более что все трое подобным способом от оружия уже избавились. Я восстанавливаю сбившееся дыхание и позволяю своему лицу снова стать бесстрастным.
Но, оказывается, я зря старался держать себя в руках. Потому что то, что происходит, едва не лишает меня остатков самообладания.
– Ну что, властитель, как вам такой внук?
Не знаю, что разбудил Карим своим вопросом, но еще раньше, чем я что-либо осознаю, дракон оказывается рядом со мной и крепко сжимает меня в своих объятиях.
И не я сам, мои руки, мое сердце отвечает ему на это. И предательский комок встает в горле, а слезы застилают мой взгляд, а переполняющие кровь чувства заставляют ее едва ли не кипеть. И, может быть, именно из-за этого накала я не сразу осознаю, что не все изменения, что происходят сейчас в моей душе, можно связать с эмоциями, пылающими сейчас во мне. И лишь когда сила вокруг меня начинает буквально бурлить, когда Пустота Хаоса и его извечный холод начинают расцвечиваться яростным сиянием, похожим на расплавленное золото, я не понимаю – догадываюсь, что всем происходящим обязан просыпающейся крови драконов.
И словно подтверждением моей догадки становится жесткий крик Аарона, больше похожий на приказ:
– Опускай щиты, пока он не разнес мой дворец по камушкам.
И второй голос, который стал ниточкой, чтобы удержать мое сознание в том бушующем вихре, в центре которого я и оказался.
– Смотри мне в глаза. Смотри… в… глаза.
И вертикальный зрачок, похожий сначала на тонкую щель, но с каждым мгновением расширяясь все больше, затмевая собой все, что было вокруг меня, стал моим дыханием, ритмом моего сердца, сладостной дрожью огромных крыльев, удерживающих мое тело в воздушных потоках, бесстрастной яростью схватки, мягкой нежностью слившихся воедино тел, моим прошлым и моим будущим. Он был мной, но не тем, каким я себя помнил. Тем, кого я должен буду только узнать.