Покер
Шрифт:
– У меня со двора пианино украли, – начал было Алина и тут же осеклась. Хоть это и звучало по сумасшедшему, но надо следовать истине. – Распиленное.
– Распиленное?!
Мужики подняли головы и уставились немного ослепшими от напряжения глазами.
– Да.
– А кто его распилил?
– Я.
– Ты что, клад искала? – почему-то сразу перешли на «ты» представители продвинутой деревни.
– Хэй, навоз мне кто привезет? – В воротах склада показалась дачница
– Ну я. Куда вести? Адрес и телефон давайте.
Общество уменьшилось на одного.
– Нет. Оно было старое и расстроенное.
– Чем? – хмыкнул тот, что был повыше.
– Может, решили, что клад искала и утащили? Раз ты его распилила…
– Да не было там никакого клада!
– Так продала бы.
– Кому это развалина нужна? Его и задаром никто бы не взял бы.
– Задаром не взял, а утащить утащили, – ехидно заметил самый маленький с красными припухшими глазками.
– Да бомжи на дрова унесли. Чего ты волнуешься? Раз оно тебе не нужно…
– Нет, не нужно. Но залезть через забор, унести распиленное пианино…
– Ну?
– Зачем? Я бы его и так отдала.
– Точно тебе говорю, бомжи на дрова.
– Дрова рядом лежали, что пианино лучше горит что ль? Особенно арфа.
– И арфу тоже унесли? Сколько у тебя, тетка, инструментов дома!
– Арфа у пианины внутри! В коробке!
– Типа два в одном?
– Она и звучит, когда по клаве бьешь.
– Что пианино с клавиатурой было?
– Как компьютер, – огрызнулась женщина.
– Может, мусорщики? Послушай, тетка, может они тебя будить не хотели?
– А может, это тимуровцы? Ты же выбросить хотела этот мусор?
– Да.
– Вот они и помогли, забрали его.
– А звезда где? – включилась Алина в эту игру. Было ясно, что тут разгадку не найти.
– Какая звезда?
– Ну, звезда. Тимуровцы только людей со звездами обслуживали, заслуженных. Все Гайдары такие, они со шпаной не связываются.
– Ладно, мать, ты чего воду мутишь?
– Да интересно мне, куда пропало пианино.
– Распиленное?
– Да.
– В милицию сходи.
– Зачем? Оно не имеет ценности.
– Может, у кого-то трансинструментофилия? Анатомию пианины будет изучать на образце.
– Да нет, просто решили, что там клад, раз ты его распилила, и продолжили поиски.
– Да ну вас. Вам бы только хаханьки.
– Пианинный маньяк орудует в нашей деревне. Он похищает распиленные трупы пианин.
Громкий хохот раздался вслед Алине.
– Да чего ты суетисся, небось на цветные металлы твою арфу сдали! – вслед прокричал один из юмористов с мобильником.
– А щепки? – обернувшись, буркнула Алина.
Она двинулась обратно к дому.
Загадка, даже переварьированная кучкой мужиков, осталась загадкой. Распиленное пианино не могло, по идее, понадобиться никому. Ну арфу, арфу могли унести, но щепки, клавиши, пыльные молоточки… Это зачем? Может, правда, решили, что я искала клад. Раз распилила, значит что-то искала.
Осень шла в этом году с гнилыми листьями. Желтизна миновала это время года и осыпала старую листву коричневой и зеленой. Запах византийского нового года стал запахом тления, сырого тления умирающего хлорофилла.
Алина села на скамью перед своей калиткой. Загадка исчезновения ненужного хлама зацепила ее мозг, она не могла ни отключиться от нее, ни забыть.
Она снова встала и подошла к соседским воротам. Мастер по металлу, она, поселившаяся тут недавно, еще не видела его, но шум работы с железом слышен был почти постоянно. Он варил, пилил, заливал. Сильный прожектор горел, мигая, во дворе и ночью.
На звонок открыл невысокий седой человек. Зеленый комбинезон прикрывал более теплую одежду. Сомнительной чистоты берет смешно примостился на макушке. Длинные седые волосы, серые, лохмами, как у киношной бабы яги, свисали до плеч. Нет, даже длиннее.
Он и не подумал завязать их в хвост, или как-то собрать. Седая щетина опушила дряблые щеки. Острый нос, такой же, как и глаза, нацелились на Алину. Очки усиливали точность настройки.
В руках у него было ведро с замесом цемента. Пустое. Из-под замеса.
– Я ваша соседка, Алина. Вы ночью не слышали шум? Случайно не видели кого-нибудь?
– Что-то случилось? – по-еврейски, вопросом на вопрос ответил седовласый.
– Я распилила пианино.
Откровенно констатировала Алина. Она сказала это тихо, стараясь не смотреть в глаза очкарику. Звучало как диагноз. Она и сама вдруг ощутила ненормальность своего поступка. Пианино не пилят. А что с ним делают?
– И? – резко выдохнул он.
– Пропало.
– Так оно ведь вам не нужно было, раз вы его распилили.
– Да. Но странно. Почему? Зачем? Непонятно. Бомжи, дрова, но дрова рядом лежали.
– А вы давно тут?
Вопросы сыпались из трудяги как из рога.
– С месяц.
– А прежние куда делись? Вы их родственница?
– Нет.
– Хотите зайти, попить чая? – что-то в хитрых глазах волосатика показалось ей настораживающим. Он так смотрел, как будто знал все. И не только куда делось ее пианино.
Сосед молча посмотрел и двинулся от калитки в глубину двора. Ведро он поставил у ворот.