Покорение вершин
Шрифт:
Следовало назначить ответственных за сбор трофеев, исследование гор, в ближайших зеленых долинах оказались небольшие стада скота — их следовало перегнать, выследить часть разбежавшихся, что поумней (раз не побежали в пещеры) — пока они разобщены и не предупредили других, сортировать прочую добычу…
С забаррикадироваашимися остатками грабителй Кнавласа мы поступили так же, как и с тёмными гоббо Гриша. Почему бы и нет, если это работает и позволяет обойтись лишний раз без пролития своей крови. Нас и так мало, как я считаю — и не крысолюдов в мире вообще, а именно тех, кто находится под моим руководством. Несколько тысяч это вообще очень мало.
Солдаты
Среди найденных в пещерах и снятых с тел украшений и горки разнокалиберных монет (использующихся гоблами как фишки в игре у самцов и подвески у их самок) на общую сумму предварительно в 350–400 золотых эрштеттских монет, без учёта более глубокой оценки и сортировки добычи, было много и неопознанных вещей, в виде мятых браслетов, пуговиц в золотой оправе и прочей чепухи. Но монеты все пообещали отдать «быкам», участвовавшим в потасовке.
Не все остались довольны таким решением.
— А ведь за 121 монету можно снарядить целого рыцаря! — дружище Курт готов был даже отдать свою долю. — Или отложить, а потом купить бомбарду! Или маленький фальк хотя бы.
— 121 золотых? Ну уж вы это загнули! Это прям очень и очень хороший доспех для рядового (если можно таки выразиться) рыцаря. В массе своей тяжёлые всадники обходятся более дешёвым комплектом в 75 или даже 50 золотых, насколько я помню старые цены. — Шлиц был как всегда в курсе многого. — Но в массе своей, чтобы собрать целый отряд подобных всадников, надо иметь просто очень и очень хороший доход, что мало кому под силу.
— Хейм, слыхал? Можно набрать небольшой отряд тяжелой кавалерии! Что, нам не пригодится десяток латников? Вон как отряды наших фюрстов…
— Наших кого?
— Князей, курфюрстов — выборщиков. Представляешь, купим тебе коня…
— Нет уж! От меня эти животные убегают галопом, как только почувствуют дух, разве забыл?
— Ну так время прошло… Или то дурные животные, а мы найдём поумнее! Да и вообще, ты только представь такую сумму! Раздавать её воинам, надо ли?
— И что в этом золоте такого? Почему люди так ценят его, а не серебро, которое хоть может защитить при встрече с потусторонними силами?
— 40 эрштеттских золотых по весу это примерно 100 грамм, особняк на полгода с прислугой, та же сумма в серебре — ок 2,5 кг. А 400 монет уже будет весить кило золота, а серебром уже 25 килограмм. Удобно ли? А у многих торговцев и землевладельцев доходы и побольше будут.
И как назло, пытаясь скрыть присутствие голохвостых, рассылал всюду дозоры, которые вовремя успели сообщить нам о подходе крупного каравана. Пришлось срочно сворачиваться, хоронить убитых, засыпать песком и пылью следы боя, чтобы никто не смог в точности понять, что же здесь произошло и уводить свои телеги назад. «Быки» остались, чтобы показать всем, что наёмники работают и было бы неплохо нам помочь чём-то, хотят они того или нет. Никакого грабежа! Только добровольный взнос или просто материальная помощь в фонд очищения гор от вражеских племён.
Правда караван был мало того, что большим, так он ещё был по большей части гномьим, направленный кланами трех городов — Бундаракзара, Карак-Ногарунда и Карак Грурумма. Это могла стать вторая моя встреча с низкорослым народом. А первая была, когда в Форте увидел кучу мёртвых коротышек, частично уже сожранных гоблами.
Клановых мы успели увести и уже наёмники во главе с Гизельхером Шлицем и Куртом Огстером встречали путешественников.
Хоть большую часть всё же составляли люди, гномов тоже было немало, и тех и других на первый взгляд под триста вооруженных голов. Люди выглядели как те же наши наёмники, лишь с небольшими региональными отличиями в виде снаряжения, а вот чертами лиц, взглядами — практически один в один. А гномы для меня ещё были в новинку. Да, я не ушел в горы с основным войском, а накинул на себя большой балахон и броди среди «быков», так как уж больно было интересно, что будет происходить дальше и сильно хотелось посмотреть на гномов вблизи, не в связанном и не в разделанном виде.
Небольшие — самый высокий по грудь или подбородок среднему человеку. Приземистые, широкие, с толстыми крепкими руками и покатыми плечами и все как один с намечающимися или вполне мощными животами, заросшие густыми бородами. У большинства они были до пояса, но был и один, у которого она доходила почти до обуви. Шлемы — гладкие, рогатые, крылатые шишаки с носовыми пластинами и нащёчниками, тяжелые кольчуги (у некоторых по две), перетянутые широкими кожаными ремнями, толстые золотые или железные необычной работы браслеты на заросших волосами запястьях. В руках или за поясом кроме широких кривых кинжалов они держали топоры самых разных форм и размеров, но главным образом однолезвийные, а также глефы, алебарды, молоты. За спиной или в левой руке большой круглый щит, обитый закаленным железом и украшенный затейливыми узорами.
Общаясь между собой на гортанном языке, а с сопровождающими на местном универсальном языке — имперском рейкшпиле.
Навстречу Гизельхеру Шлицу, вместе с Куртом, и несколькими солдатами (среди которых затесался и я) который вышел встречать гостей, вышел и самый бородатый гном с несколькими сопровождающими.
Глядя на лагерь «быков», возле которого лежали изрубленные части телег и прочие следы недавнего боя, гном мрачно посматривал на людей, пока Гиз его не приветствовал:
— Приветствую вас, уважаемые! Трудна ли была ваша дорога? Долог ли был ваш путь?
— Наконец-то первые заговорили… — забормотал гном в бороду. — Короткоживущие… Всё хорошо у нас! Я Гротруд, сын Норада Скалы, что сын Нори Высокого, что сын Скалли Каменнорукого, что сын… — продолжил он, как я помнил, обычное приветствие, перечисляя своих предков. От гномов исходил сильный запах пота и сырой земли. — А вы кто такие и скажите что с вами приключилось, во имя Всеотца?
— Я Гизельхер Шлиц, а там находятся мой отряд, которым я командую: «Белые Быки», из Глаттершталя и мы выполняем городской контракт на очистку торговых путей от зеленокожих, последствия боя с которыми вы можете видеть, уважаемый Гротруд.