Покоренная судьбой

Рейли Кора

— Ты серьезно.

— Смертельно серьезен. Я хочу Грету.

Папа поднялся на ноги и осторожно поставил стакан на маленький приставной столик, словно опасаясь, что может бросить его в меня, если будет держать в руке.

Он подошел ближе, его глаза были недоверчивыми, но и более сердитыми, чем я видел их за долгое время.

— Амо, ты сошел с ума?

Я смотрел на него, не мигая, так серьезно, как никогда в жизни.

— Давай не будем обращать внимания на тот факт, что ты собираешься жениться на Крессиде через несколько недель, хорошо? Ты можешь получить любую женщину в Фамилии. Каждая семья с радостью отдала бы тебе в жены

свою дочь, но дочь Римо Фальконе — это не то, что я могу сделать. Никто не сможет, если только не вырвет ее из его холодных, мертвых рук, и даже тогда тебе все равно придется убить оставшуюся банду Фальконе.

Я знал все это. Я знал, что Римо Фальконе вонзит свой клинок в мое сердце прежде, чем я закончу просить ее руки. Не говоря уже о сумасшедшем близнеце Греты.

— Я готов рискнуть. Мне нужна Грета. Или она, или никто.

Папа посмотрел на меня так, будто я сошел с ума, затем его выражение лица ожесточилось, и он схватил меня за руку.

— Только не говори мне, что ты трогал ее? Или, не дай бог, лишил ее девственности? Клянусь, Амо, я выбью из тебя дерьмо в первый раз в твоей гребаной жизни, если это так. Крессида, это то, что мы взяли под контроль, но Грета? Ад покажется довольно уютным по сравнению с нашей жизнью, если ты так облажаешься.

Я отпихнул его, ярость бурлила в моей груди.

— Я бы не стал так позорить Грету — прорычал я. — Она благородна.

Отец посмотрел мне в лицо и скорчил гримасу.

— К черту. Ты серьезно к ней относишься.

— Да, папа. Я хочу Грету.

Он снова покачал головой.

— Римо Фальконе никогда этого не допустит. Он скорее разрубит себя на куски и пришлет нам кровавое месиво, чем отдаст нам свою дочь. У меня нет рычагов давления на него, чтобы заставить, и, честно говоря, я сомневаюсь, что он позволит кому-либо заставить его отдать свою дочь. Он бы впал в ярость, как и положено.

— А что, если Грета захочет выйти за меня замуж?

На лице отца промелькнуло сомнение.

— Она хочет?

Я не был уверен на 100 %. Мы с Гретой не обсуждали наши чувства, не говорили о совместном будущем, потому что Крессида всегда стояла на пути.

— Я не спрашивал ее. Но она и я… — Я покачал головой. Было трудно выразить словами то, что происходило между нами. Я и сам этого не понимал.

— Ты почти не знаешь девушку. Как ты можешь быть в чем-то уверен?

— Как ты вообще можно быть в чем-то уверенным? Но, папа, что бы ты сделал, если бы встретил маму после помолвки с другим? Ты бы отказался от нее или сделал бы все, что в твоих силах, чтобы она стала твоей?

Папа покачал головой.

— Это безумие, Амо, и ничто из того, что ты говоришь, не заставит меня думать иначе. Даже если у вас с Гретой была какая-то связь, все равно остается главная проблема —

Крессида. Капо должен чтить семьи своих людей и традиции. Если мы отменим свадьбу сейчас, это вызовет волнения, которые никто из нас не сможет контролировать. Это может произойти только в том случае, если ты откажешься от своей должности будущего капо.

Мой желудок сжался. Однажды я уже предлагал свою должность Марселле, но в глубине души я знал, что она не согласится. Теперь все было по-другому. Я всегда хотел стать Капо. Это было у меня в крови, и до недавнего времени это было моим единственным желанием. Все изменилось с тех пор, как я впервые встретил Грету. Но действительно ли я мог отказаться от своего будущего ради нее?

Часть меня кричала «да» без

колебаний, другая часть хотела иметь и то, и другое и просто избивать всех, кто не соглашался.

Папа схватил меня за плечо.

— Это не то, что я могу сделать для тебя, Амо. И ты не должен думать о том, чтобы отказаться от должности Капо ради девушки, которую ты едва знаешь и не сможешь получить, если не начнешь войну с Каморрой. Моя свадьба с твоей матерью должна была гарантировать мир, но возможная свадьба с Гретой вызовет кровавую войну.

Я обдумал слова отца. Но все же мысль о том, чтобы отдать Грету без боя, казалась мне трусостью. Папа взвешивал варианты как Капо, как сторонний наблюдатель того, что было у нас с Гретой.

— Любовь не случается в одно мгновение, Амо. То, что ты испытываешь с Гретой, — это похоть, холодные ноги и трепет запретного. Не разрушай свое будущее, потому что ты принял это за что-то другое.

Папа знал, какую любовь разделяли мама и он. Кроме этого, он мало что знал о романтической любви. Любил ли я Грету? Я не знал. Это было что-то, чего я никогда не чувствовал раньше. Я знал, что это было больше, чем я когда-либо имел. Это было что-то совершенно новое. Это было так невероятно сильно, что я с трудом верил, что это может стать чем-то большим. Была ли это любовь? Возможно. Влюблялся ли я? Определенно.

Я знал, что любовь с первого взгляда — обман. И все же мои чувства к Грете не поддавались логике.

Папа ткнул указательным пальцем в мою грудь, где была татуировка Famiglia. Его глаза буравили меня.

— Поскольку ты, похоже, сейчас не в состоянии сделать правильный выбор, я облегчу тебе задачу. Если ты хочешь стать Капо, ты женишься на Крессиде. Как твой Капо, я велю тебе держаться подальше от Греты Фальконе. Если ты прикоснешься к ней, поцелуешь ее, трахнешь или, не дай Бог, попросишь руки Римо Фальконе, ты пойдешь против моего прямого приказа, откажешься от должности капо и понесешь наказание, возможно, изгнание.

Я недоверчиво уставился на отца.

— Это для твоего же блага. Я пытаюсь спасти тебя, Амо. Однажды ты это поймешь.

Мне нужно было снова поговорить с Крессидой. Если у нее есть хоть малейший интерес ко мне, помимо того, что она стала женой капо, она должна была понять, что эта связь не сделает счастливым ни одного из нас. Я нашел ее в спортзале, который Джанна открыла для женщин и девушек из Фамильи. Сегодня Джанны не было на приеме. Вместо нее из-за стойки меня приветствовала мать Максимуса Кара, одетая в спортивное трико и майку. Когда она не была занята в их приюте для животных, ее обычно можно было найти работающей здесь. Она одарила меня удивленной улыбкой.

— Амо, если ты ищешь Джанну, то она будет здесь только сегодня на занятиях по йоге — Кара кивнула в сторону чего-то за прилавком. — А вот Иза здесь.

Я уперся локтями в гладкую белую поверхность и посмотрел вниз. Моя двоюродная сестра Иза сидела на земле. На ней были наушники, платье-комбинезон из зеленого шнура и поношенные белые Converse. В руках она держала толстую книгу, вероятно, какую-то высокохудожественную ерунду с драконами и инцестом. Ее очки сидели на кончике веснушчатого носа, в опасной близости от того, чтобы упасть. Ее подбородок был подперт ладонью, и она не замечала меня, слишком увлеченная своим чтением.