Покорить Генерального
Шрифт:
Глава 42
Глава 42
Громов
Последние слова, сказанные мной, казалось повисли в воздухе и звенели, как самый большой и низкий колокол, на всю округу.
“К МОЕЙ БАБЕ НЕ ЛЕЗЬ!”
Любой дурак бы понял.
Но Дубинин, либо не понял, что означало, что он еще хуже дурака, либо он специально уточнил, чтобы позлить меня:
— Твоя баба — это кто?
И я, даже зная, как Дубинин любил меня позлить,
— Издеваешься, что ли?
Видимо, взвился агрессивно, потому что Дубинин шагнул назад и поднял руки в мирном жесте:
— Нет, я просто к тому, что если ты Виоле говоришь, мол, так и сяк, ты — моя баба! То теперь понятно, почему у тебя все пошло по пизде… Деликатнее надо с девушками быть, говорить умеренно, слушать… И если говорить, то только о приятном! — решил поделиться мудростью. — Почему все девочки без ума от Дубины? — решил прорекламировать себя. — Потому что я их слушаю, а если говорю, то только о том, какие они красавицы и умницы.
— А если не умницы.
— Ну есть и такие, да. Только дулом в рот пялить, и ни разговора, ни умений. Но… даже в таком случае я всегда говорю, что она сексуальная, а еше… перспективная. Просто умей обыграть ситуацию!
— Давай не умничай, бро. Серьезно прошу. От души. Не суй нам палки в колеса с Виолой. Я не стерплю. Просто не стерплю… — сглотнул.
Друг помолчал, поджал губы.
— Прихватило, что ли, так сильно? — сочувственно посмотрел на меня Дубина.
— Уже давно. С первого дня, как я ее знаю.
Дубина аж закашлялся.
— Так чего же ты так долго думаешь… Нет, не понимаю я тебя! В общем, я к Виоле буду чисто по-дружески относиться, идет? С моей стороны поползновений не будет.
Я не успел выдохнуть и пожать Дубинину руку, как он добавил:
— Но если она сама на моего дружка посмотрит с аппетитом, ты уж прости, я в штанах себя держать не стану!
Сука. Сука же?
Но с другой стороны…
Не будет Виола на его член облизываться.
Наверное…
Я этого не допущу. Я вообще к ней других мужиков не допущу.
Ни одного!
Поэтому я хлопнул по ладони Дубины и потряс ее.
— Осторожнее, клещ. Вцепился, впился своими крючьями! — поморщился здоровяк.
Но я отпускать не спешил, продолжил напористо:
— Договорились. По-дружески, понял? Я должен знать обо всем, когда ты ей пишешь, звонишь, о чем говоришь… — потребовал я.
— Дружба, Громов, это про доверие. Отношения, в принципе, тоже…
— Все это просто чепуха, потому что прежде нужно Виолу найти! — заявил я.
Время позднее, но и дело у меня срочное, горящее…
До утра ждать не может!
***
Мою прекрасную пропажу обнаружили только через двое суток. Дали наводку, и я помчался… в аэропорт.
Не спал, не ел, держался на одном адреналине.
— Виола! — вырвалось из сдавленного горла, когда я ее увидел.
Белая блуза, брюки чуть выше щиколоток, средний каблук… Моя любимая длинноногая блондинка даже в повседневном образе смотрелась невероятно сексуально и притягивала взгляды мужчин. О да, это знойная красотка умела заставить трусы мужчин трещать по швам. И в то же время было в ней что-то такое, ух…. держащее на расстоянии. И если к любой другой можно было подкатить легко, то Виола как бы создавала вокруг себя незримую преграду. Один взгляд, острее бритвы, чего стоил! Царица, точно царица… Моя девочка, что же я так долго ждал? Чего… Портить не хотел и вот, пожалуйста, вышло с точностью до наоборот…
— Виола! — снова позвал. — Это я! Громов!
Но она обернулась прежде, чем я это сказал.
Фантастическая связь. Просто невероятное влечение… Через весь огромный зал меня к ней влекло, и напряжение завибрировало в воздухе.
Виола едва заметно покачала головой, но плевать, я уже к ней бежал.
Со всех ног!
Затормозил резко:
— Послушай меня, прошу…
— Нет! Громов. Нет… Нет… — замотала головой и крепко сжала пальцы до побелевших костяшек на ручках коляски, в которой сидел ее дедушка. — У меня впереди перелет с дедушкой, которому требуется восстановление в санатории. Я очень волнуюсь. Прошу, не надо добавлять мне причин для стресса.
— А я… помираю. Без тебя!
Виола отвела взгляд в сторону, поправила на голове деда соломенную шляпу.
— Это всего лишь фигура речи, Громов. В то время как у меня на руках дедушка, который, реально, доживает последние годы. И я хочу, чтобы он пожил как можно дольше.
— У меня сердце от твоих слов… Разбивается.
— И это снова только фигура речи, Громов. С этой ерундой жить можно.
— Послушай меня, Виола. Просто…
— Я всегда слушаю тебя, Громов. Всегда слушаю и слышу. А ты? Ты меня… слышишь? Знаешь, что для меня важно? Боже, хотя бы раз выключи свой долбаный эгоизм… Мне это нужно, — выдохнула.
— Нужно?
— Очень. Громов, настало то время, когда я должна заняться жизнью своей семьи, а не только тем, что угождаю твоим капризам и делаю твою жизнь легкой и приятной.
— Я без тебя не смогу.
— Уверена, ты справишься. Будет непросто, но справишься. Мне нужно лететь. Надеюсь, ты не станешь оспаривать заявление на отпуск, подписанное твоей рукой?
— Ты предлагаешь мне тебя отпустить?
— Да. Мне это нужно.
— Но как же я тебя отпущу? Там море, выпивка, соблазны, мужчины… Может быть, я — тоже? Тоже с тобой полечу, а?! — предложил азартно.
— Нет. Исключено. Не вздумай не сказать ничего на личную тему. Не время и не место. И если тебе на это плевать, то мне — нет. Пожалуйста, — посмотрела мне в глаза и быстро отвела взгляд в сторону. — Услышь меня хотя бы раз!
— А ты? Ты слушала, что я тебе писал? Почему я до тебя дозвониться не могу?
— Потому что я не хотела тебя слышать.
— Ты что-то придумала, да? О, ты изобретательная! Пожалуйста, что бы это ни было, отключи. И послушай хотя бы немного… Три-пять первых сообщений. Может быть, семь, — добавил.