«Покоритель Зари», или плавание на край света

Льюис Клайв Стейплз

Люси благодарила судьбу за то, что прошлым летом научилась хорошо плавать. Правда, она плыла слишком торопливо, да и вода была куда холоднее, чем казалось снаружи. Тем не менее, Люси не тонула и сумела сбросить туфли (это непременно нужно, когда плывёшь в глубоком месте). Она даже не забыла закрыть рот, но не закрывала глаза. Корабль был совсем близко – прямо над ней поднимался зелёный борт, а сверху глядели люди. Но, как и следовало ожидать, Юстэс вцепился в неё, и они пошли ко дну. Когда они всё же вынырнули, Люси увидела, как с корабля прыгнул человек в белом. Эдмунд теперь барахтался рядом с ней, держа вопящего Юстэса под мышки. Потом она увидела чьё-то знакомое лицо, и кто-то ухватил её за плечи. Люди на корабле кричали, над фальшбортом свесились головы, вниз полетели верёвки и

канаты. Эдмунд и тот, знакомый, обвязали Люси верёвками. Ей казалось, что всё это длится очень долго, так как лицо её посинело, а зубы начали выбивать дробь. На самом же деле времени прошло мало: на корабле поджидали удобного момента, чтобы поднять её наверх, не ударив о борт корабля. Несмотря на это, она сильно ушибла коленку, и ей было больно, когда, дрожа от холода, она оказалась на палубе. После неё подняли Эдмунда, а потом – несчастного Юстэса. Последним появился чем-то знакомый златоволосый мальчик, на несколько лет постарше Люси.

– Ка-Ка-Каспиан! – вдруг сказала она, когда обрела голос. Да, это был Каспиан, юный король Нарнии, которому они помогли занять престол, когда были здесь в прошлый раз. Тут и Эдмунд узнал его. Все трое пожали друг другу руки, а мальчики ещё похлопали друг друга по спине.

– А это ваш приятель? – спросил Каспиан, с улыбкой поворачиваясь к Юстэсу. Но тот плакал гораздо громче, чем можно плакать в его годы, если ты просто промок, и вопил:

– Пустите меня, пустите меня обратно! Мне тут не нравится.

– Пустить? – спросил Каспиан. – Куда же это?

Юстэс подбежал к борту корабля, словно ожидая увидеть над морем раму картины, а может быть, и часть комнаты, но увидел только пенистые синие волны и голубое небо, сливавшиеся у горизонта. Наверное, нельзя упрекать его в том, что сердце у него упало. Ему чуть что становилось худо.

– Эй, Ринельф! – крикнул Каспиан одному из матросов. – Принеси их величествам грогу! После такого купания надо согреться.

Он называл величествами Эдмунда и Люси, потому что когда-то, задолго до него, они, и Сьюзен, и Питер были королями и королевами Нарнии. Время в этой стране течёт не так, как у нас, и, проведя там сто лет, вы вернётесь в наш мир в тот самый день и час, когда его покинули. Но если, пробыв здесь, скажем, неделю, вы вернётесь в Нарнию, там за это время может пройти и тысяча лет, и один день, и вообще ни минуты. Пока туда не попадешь, этого не узнаешь. И потому, когда Питер с братом и сёстрами вернулись в Нарнию, жители её приняли их, как приняли бы мы короля Артура. Кстати, некоторые считают, что он и вправду вернётся, а от себя добавлю: давно пора.

Ринельф принёс горячий грог, дымящийся в кувшине, и четыре серебряных кубка. Именно это сейчас и требовалось; и, сделав несколько глотков, Люси и Эдмунд почувствовали, что тепло пробирает их до самых пяток. Но Юстэс морщился, и плевался, и ныл, требуя, чтобы ему дали витаминизированного напитка на дистиллированной воде, и вообще поскорее высадили на берег.

– Доброго спутника привёл ты нам, братец-король, – прошептал Каспиан Эдмунду, но не успел он добавить и слова, как Юстэс снова завопил:

– О-о-ой! Фу! Что это? Уберите от меня эту мерзость!

Впрочем, на сей раз чувства его можно было понять. Из рубки на юте вышло преудивительное существо и неторопливо подошло к ним. Можете называть это существо мышью – собственно, оно мышью и было, только ходило на задних лапах и достигало в высоту двух футов. На голове у него был тонкий золотой обруч, а в нём – длинное алое перо. (Поскольку шёрстка у мыши была темная, почти чёрная, выглядело это очень красиво.) Левая лапка лежала на эфесе шпаги, такой же длинной, как хвост. Мышь – нет, назовем это создание Мышем, слишком уж ему не подходит женский род, – Мыш изящно и величаво ступал по раскачивающейся палубе, а манеры у него были самые изысканные. Люси и Эдмунд сразу узнали Рипичипа, храбрейшего из нарнийских говорящих зверей, покрывшего себя бессмертной славой во втором сражении при Беруне.

Люси, как всегда, ужасно захотелось взять его на руки и погладить по тёплой шёрстке; но она не посмела – он обиделся бы до глубины души. И она опустилась на одно колено, чтобы поговорить с ним.

Рипичип выставил вперёд левую лапку, отставил правую, церемонно поклонился, поцеловал Люси руку, выпрямился, подкрутил усы и промолвил тоненьким голоском:

– Мое нижайшее почтение вашему величеству! Мое нижайшее почтение королю Эдмунду! (Он снова поклонился.) Мы и мечтать не смели, что вы украсите своим присутствием наше славное плавание.

– О-о-ой, уберите его! – вопил Юстэс. – Ненавижу мышей! Терпеть не могу дрессированных животных! Какая пошлость… и глупость… и сентиментальность, в конце концов!

– Насколько я понимаю, – спросил Рипичип у Люси, бросив взгляд на Юстэса, – этот невоспитанный человек находится под покровительством вашего величества? Если это не так…

Тут Эдмунд и Люси одновременно чихнули.

– Какой я дурак, вы же мокрые! – воскликнул Каспиан. – Идите вниз, переоденьтесь. Тебе, Люси, я отдам свою каюту, только боюсь, у нас тут нет платьев. Придётся тебе обойтись моей туникой. Рипичип, будь добр, укажи её величеству дорогу.

– Ради служения даме, – сказал Рипичип, – можно забыть на время и о чести… – и он сурово поглядел на Юстэса. Но Каспиан поторопил их, и через несколько минут Люси оказалась в королевской каюте. Там ей ужасно понравилось всё – и три квадратных окна, в которые били синие волны, и низкие, обитые мягким скамьи, окружавшие стол с двух сторон, и серебряная лампа под потолком (Люси сразу узнала тонкую работу гномов), и золотой лев над дверью. Всё это она заметила в мгновение ока, ибо тут же появился Каспиан и сказал:

– Живи здесь, Люси. Я только возьму себе сухую одежду, – и принялся рыться в одном из ящиков.

– И ты возьми себе, что найдешь, – прибавил он. – Мокрое оставь за дверью, я скажу, чтобы его отнесли сушиться на камбуз.

Люси было так хорошо, словно она давно жила в каюте Каспиана, и даже покачивание корабля не беспокоило её, ибо, когда она была в Нарнии королевой, ей приходилось плавать по морю. Каюта была совсем крошечная, но светлая, обшитая деревом (на панелях летали птицы, пламенели драконы) и очень чистая. Туника молодого короля оказалась великовата, но Люси её кое-как приладила, а вот башмаки, сапоги и сандалии были сильно велики, но ей нравилось ходить по кораблю босиком. Переодевшись, она посмотрела в окно на убегающую назад воду и глубоко, радостно вздохнула. Она не сомневалась, что плавание будет чудесное.

Глава вторая

На борту корабля

– А вот и Люси! – сказал Каспиан. – Мы тебя ждём. Это – мой капитан, лорд Дриниан.

Черноволосый человек опустился на колено и поцеловал Люси руку. Кроме него, на палубе были Рипичип и Эдмунд.

– А где Юстэс? – спросила Люси.

– В постели, – ответил Эдмунд, – и вряд ли мы ему поможем. Он только сердится, если с ним хочешь по-хорошему.

– Нам с вами надо поговорить, – сказал Каспиан.

– Ещё бы, – сказал Эдмунд, – и прежде всего о времени. Год тому назад мы покинули эту страну перед самой твоей коронацией. Сколько же прошло с тех пор у вас?

– Ровно три года, – сказал Каспиан.

– Ну и как, всё в порядке? – спросил Эдмунд.

– Разве я мог бы покинуть королевство, если бы что-нибудь было не в порядке? – отвечал король. – Всё прекрасно, лучше и быть не может. Все распри между моими подданными – гномами, фавнами, говорящими зверями и всеми прочими – улажены. Прошлым летом мы так отделали у границы наших соседей-великанов, что они теперь платят нам дань. Пока я в плавании, страной правит очень хороший регент, лорд Трам. Помните такого гнома?