Покоривший СТЕНУ 9: Далахан
Шрифт:
Впрочем, хищником она точно не была. И я не про анклав сейчас, а скорее про хищное мышление, если так можно сказать.
— Кстати, больше половины дня уже прошло, но я так и не поняла, как мы переживём эту ночь, — испортила настроение Сайна.
— Будешь капать на мозг, отправишься выживать в соло, — скривился я.
Так себе угроза, на самом деле. Очень сомневаюсь, что Ивент будет заниматься поисками механистки, пока есть я. По этой же причине я не думал о судьбе Хантера с Нэссой. А вот если меня не станет, Всадники и Гон постучатся на огонёк уже к ним.
— Извини, — чуть опустила голову рыжая. — Просто мне страшно. Нам ведь всем выписали смертный приговор.
— С чего ты взяла, что его нам выписали только сейчас? Мы заперты бесконечно вариться в этом аду, умирая и возрождаясь. Честно говоря, я не вижу ничего смертельного в том, чтобы поиграть за другую сторону. Так ли важно, часть ли ты Ивента, или вольный проходчик, если никакой «свободной воли» не существует?
— Значит, ты решил сдаться?
Я усмехнулся.
— Нет, конечно. Лишь говорю, что не понимаю твой страх. Мы умирали и возрождались здесь не один раз. И ты и я. Единственное, чего с тобой ещё точно не случалось — ты не покидала пределы Стены. Как Эфкерия, которая возможно уже никогда не возродится.
— Предпочла бы сделать свою текущую жизнь спокойной и долгой. Но ночь близко. И у нас нет плана, ловушек и подготовки для встречи с новым Всадником. И нет крепости, чтобы скрыться от Гона.
Я кивнул. Кстати, наверное, именно поэтому Голубь не стал играть с нами дальше, как с группой Принца. Нам некуда деваться. Разве что в двадцать первый, но я не знаю, что там сейчас творится, и вряд-ли смогу туда попасть без помощи магов Гильдии.
— Сегодня нам это не понадобится.
— Почему? — удивилась девушка.
— Альма, спроси у системы, когда нам ожидать продолжения банкета?
— Системный запрос, — тихо уронила рогатая. — Когда появится следующий всадник?
29ч 46мин.
— Откуда ты знал, что так будет? — опешила девушка. Но по разгладившимся морщинкам и загоревшемуся огоньку в глазах понял, что её страх начинает отступать.
— А я и не знал, — улыбнулся я ей в ответ. — Просто совокупность догадок.
— Каких?
— Незачем гнать Ивент галопом, лишая нас всяких шансов. Помнишь, Странник как-то сказал… сейчас уже дословно не вспомню, но соль в том, что Стена всегда стремится к балансу. И методы её работы неплохо описала Серая. Придумать самому себе должность, и, возможно, система ответит тебе и сделает её реальной, отсыпет функций… Если она имеет влияние на Всадников, то они не станут атаковать сегодня.
— Но это… просто догадка, — снова помрачнела Сайна.
— Да, но она подтвердилась. Не зря я после боя со Всадником ни на минуту не останавливал «совиную мудрость». И Стена даже сама нам об этом сказала. Стена «хочет», чтобы мы сразились с Ивентом.
— Ты говоришь, как Эстель… она тоже всё считает, что у неё есть собственная воля и желания.
— Значит, нам нужно пообщаться с ней поближе.
— Смотри, как бы она случайно в твоём гареме не оказалась. Тогда Тия окажется в меньшинстве.
— Не хочу даже знать, о чём ты сейчас. Софью, главное, не тащите… — слова замерли, вместе с облачком пара. — Что это?
В отдалении над городом возвышалась громада высокого храма. Никогда прежде я не обращал внимания на это место, построенное на хребтах домов в той части города, куда мы забрели.
И храм был не пуст. В нём шла служба. На поднятой над городом широкой лестнице к величественному, хоть и сильно обветшалому сооружению, собрались люди. Не проходчики, а простые мирные жители. А у самого входа читал проповедь священник.
Правда, послушать отсюда я её не мог — завывания ветра перекрывали собой любой звук.
Я свернул на улицу, ведущую в ту сторону. Здесь город круто изгибался, будто от аномалии, и она шла резко вверх. От этого вид величественного храма в луче яркого солнца, пробившегося сквозь тучи, казался знаком свыше.
Мелькнули смутные образы воспоминаний из детства и самого первого мира. По сердцу резануло болью, хотя ничего конкретного я не ощутил — просто сильные эмоции. Что-то о том, когда я посещал подобное место в первом мире, где все мы когда-то были детьми.
— Арк? — вывела меня из странного состояния Сайна. — Зачем тебе этот псих?
— Псих? — не понял я.
— Помнишь, я рассказывала. Жрец пастафарианства, обвешавшийся тонной артефактов на волю и основавший свой культ на Стене.
— Это он? — удивился я.
Отсюда я уже мог хорошо разглядеть фигуру священника. Им был высокий худощавый рыжий мужчина с аккуратной рыжей бородой. Одет он был в чёрную рясу с ярко горящим символом веры — овальном нечто с тентаклями и торчащими, как у морской улитки, огромными глазами. Сама же чёрная мантия была изрисована внизу светящимися красками, отчего подол казался кусочком звёздного неба.
Увидев нас, он не остановил проповедь.
— … ибо истинное поражение начинается в душе, а не во внешнем мире! Поэтому лучше бы ты не тревожился о будущем. Тела тленны. Мы не они. Мы — вечная энергия, перерождающаяся в бесконечном цикле…
— Зачем? — бросил я, прерывая проповедь.
Но пастафарианец только улыбнулся. Да и его паства из шести человек не сильно расстроилась.
— Чтобы в своём бесконечном существовании познавать радость, конечно же.
— В мире, полном пытающихся тебя сожрать чудовищ? — удивился я.
— Лучше бы ты не позволял себе видеть плохое, — улыбнулся безумный жрец. В глазах его горел блеск фанатизма, но был он каким-то ясным и добрым, как чистое небо. — Стена направляет нас туда, где нам нужно быть. Ничто не происходит без её ведома.
— И что в итоге? Зачем это всё?
— Ответ ты узнаешь, когда спустишься до последнего этажа, проходчик…
— Я больше не проходчик, — бросил я. Но рыжий пропустил это мимо ушей.
— … Если вдруг окажешься там — позови меня. Я тоже хочу знать все вопросы, на которые постиг ответ.