Покой и не снится
Шрифт:
— Надо было, — согласилась я. — Но не успела…
Он ничего не понял, а развивать тему не стал. Я тоже не настаивала.
Всю дорогу до решетниковского особняка мысли мои то и дело возвращались к происшедшему. Человек не мог жить без медицины и принял, на его взгляд, единственно верное решение. Все-таки странный народ — врачи. Я в них
Когда мы подъехали к особняку, Решетников вроде оклемался.
— Приехали, — объявила я, обернувшись к нему.
— Слава богу, — сказал он и вышел из машины.
— Мне опять подождать здесь? — спросил Костя с улыбкой.
— Нет, не стоит. Пойдем.
Мы вошли в дом.
— Моя работа закончена.
— Вы правы, Женя. Все уже закончилось. Моя жизнь теперь вне опасности. И вы соответственно можете жить спокойно.
Я усмехнулась. Решетников думает, что он один такой несчастный на всем белом свете. А я уже и забыла, когда жила спокойно. Сегодня он, завтра другой. Для таких, как я, всегда отыщется работа. Но, видать, я сама этого хотела.
— И не говорите, Александр Михайлович, — всплеснула я руками.
Оставив Костю ненадолго в гостиной, мы с Решетниковым поднялись наверх. Там он и рассчитался со мной за оказанные услуги. А напоследок сказал:
— Спасибо вам, Женя.
— Не за что, Александр Михайлович. Если что, всегда обращайтесь.
— И вы придете?
— Там видно будет, — ответила задумчиво.
Он не обиделся.
Мы спустились вниз. Костя уже по-хозяйски налил себе кофе и удобно расположился на диване.
— Женя уезжает, — сообщил ему Александр Михайлович.
— Как? Уже? — Жемчужный вскочил. — А как же кофейку попить?
— Дома попью, — ответила я.
— Тогда позволь хотя бы проводить тебя, — попросил он.
— Только до машины, — категорично заявила я.
Костя мне нравился, но я не желала оставлять ниточку, которая связывала бы меня с этими
Оказавшись на улице, Жемчужный сразу напомнил:
— Ты обещала мне поцелуй.
— Ну что ж, раз обещала, — театрально вздохнула я, — придется сдержать слово.
Я приблизила свое лицо к Костиному и поцеловала его в губы.
— Не так, — сказал он.
— А как?
— Вот так, — он привлек меня к себе, и мы слились в едином поцелуе, как в прошлый раз.
— Я люблю тебя, — произнес он, когда поцелуй все-таки закончился.
— Спасибо.
— А ты меня?
— Костя, давай не будем… — начала я.
Но он прервал меня:
— У меня есть к тебе предложение, Женечка.
— Какое? — Я уже догадывалась, что он скажет вслед за этим.
— Выходи за меня замуж.
Господи, только этого мне и не хватало.
— Нет, — ответила я ему.
— Почему?
— Просто нет. И все.
Впервые за время нашего с Жемчужным знакомства он сделался мрачнее тучи. Расстроился.
— Прости меня, Костя.
Он помолчал, затем, улыбнувшись через силу, сказал:
— В таком случае остается только напиться. А что делать?
— Да, выбора нет, — рассмеялась я и, протянув ему руку, добавила: — Ну, прощай.
Он склонился и поцеловал мне запястье.
— До свидания.
Я развернулась и пошла к машине. Жемчужный не спускал с меня глаз. Села в салон «Фольксвагена» и запустила мотор. На прощание еще раз помахала ему рукой.
Я жутко устала. Смертельно хотелось спать. Двигаясь в плотном потоке машин, вспомнила, что так и не позвонила Венской. Да ладно! Александр Михайлович сделает это за меня. А нет, так завтра в клинике все и так узнают о последних событиях. Доктор Колапов превратился в тень. Ну чем не сенсация?
Я перестроилась в крайний ряд. Движение здесь было интенсивнее. А мне не терпелось оказаться дома…