Покрышкин
Шрифт:
Незримая сила берегла Героя... Не раз техники с изумлением рассматривали пробоины на его МиГе, буквально у ног Покрышкина не взрывались сброшенные на аэродром бомбы. Эти случаи, как он пишет, «заставили поверить в судьбу. Никогда не буду прятаться от врага и останусь жив.
Этому следовал всегда».
Вспоминается былина о Илье Муромце, где старший из калик перехожих, исцеливших богатыря, говорит ему: «И еще скажу тебе, добрый молодец, — в бою тебе смерть не страшна, выходи не боясь против любого ворога, как бы тот страшен ни был...»
Летом 1999 года в дни памяти А. И. Покрышкина на Кубани в станице Калининской (Поповической), где в 1943-м базировался его полк, помощник главы района ответил автору этих строк, пораженному размахом и искренностью встречи кубанцев со вдовой Героя Марией Кузьминичной:
«А как же! Поймите,
Сходное отношение к памяти Александра Ивановича и на его родине — в Новосибирске, где книгу летчика «Небо войны» в былые годы читал каждый мальчишка. Да и сейчас все знают его имя. И автора этих строк, родившегося в Новосибирске, отец Виктор Николаевич не раз подводил к бронзовому бюсту трижды Героя на Красном проспекте. Помнится, как кричали сибиряки проходившим по проспекту в парадном строю воинам гарнизона: «Слава армии!» Как возле бюста Покрышкина остановилась колонна танков и меня, шестилетнего, счастливого, танкисты подхватили на броню и на мгновение окунули в темноту люка.
Да, к концу 1970-х годов память о войне начала угасать... Слишком много фальши осело на священный огонь. Молодежь увлекли другие кумиры. А Покрышкин и люди его круга были выведены из поля зрения, задвинуты в тень... В далеком уже апреле 1984 года удалось попасть в закрытый для обычных посещений Центральный музей пограничных поиск СССР, который располагался тогда на Большой Бронной. После содержательной экскурсии ведущий — умный, с хорошей выправкой сотрудник в штатском сказал несколько слов об идеологической войне, процитировал заключение западных спецслужб о том, что будущее мира в решающей мере зависит от того, каким будет образ мыслей не Ивана Ивановича, с которым уже ничего не поделать, а молодого русского Вани...
Тогда я не знал о том, что буквально в соседнем доме живет Александр Иванович Покрышкин, что восемь лет спустя доведется беседовать в его кабинете с Марией Кузьминичной — женой и хранительницей памяти Героя. Привели меня к ней журналистские пути-дороги, уже после трех лет работы в журнале «Слово», где главный редактор писатель Л. В. Ларионов поручил вести разделы исторических публикаций «От Февраля до Октября» (1917 год) и «Архив Русской революции». Тема возвращенных из спецхранов книг, их авторов, тех, кто был репрессирован или изгнан из России, будоражила тогда читателя, и мне казалось, что этим интереснейшим делом и предстоит заниматься еще долгое время. Но, как оказалось, и сами мы стояли уже на пороге нового перелома, новых катастроф мирового масштаба. Уже занималось зарево новых пожаров... Грянувшие события заставили отвлечься от изучения былых революций. Быстрота и радикальность развала казавшегося незыблемым Советского Союза, разрушения экономики, армии, науки, морали погружали в тягостное оцепенение.
Но журнал «Слово», несмотря ни на что, продолжал выходить в свет, готовился очередной майский номер, где главный редактор традиционно поставил на первый план материалы о Великой Отечественной войне. Хотелось найти что-то необычное, способное побудить взявшего журнал в руки дочитать номер до конца. Побывал в Воениздате, где готовилось пятитомное издание «Последние письма с фронта». Начал читать по вечерам предоставленные редакцией письма тех, кто погиб в 1945 году, и вдруг хлынула с этих страниц в душу поразительно светлая, чистая, мощнейшая волна... А вскоре в публицистике Л. М. Леонова встретились строки, написанные 24 июня 1945 года, в день Парада Победы: «И если когда-нибудь усталость надломит ваше вдохновенье или в черные минуты, от которых мы, немножко постаревшие и смертные, не можем оборонить вас на расстоянии веков, — вспомните этот день, и вам смешна станет временная невзгода. Вам будет так, как если бы вы раскрыли бесконечно светлую книгу творческой муки, беззаветного героизма и бессонного труда. Эта книга называется — Великая Отечественная война».
Интерес к войне вдруг ожил в народе, в обществе. Год 50-летия Победы стал поворотным рубежом. Люди потянулись к этому, оставшемуся незыблемым, празднику, который дорог каждой семье. Даже читая с любопытством книжки немецких генералов, американских теоретиков, а также В. Резуна (Суворова), мы знаем, за что, во имя чего воевал наш отец, дед или прадед.
В июне 1992 года зашел я в Студию военных художников имени М. Б. Грекова к другу — Сергею Николаевичу Присекину, автору теперь уже хрестоматийных полотен
Следует также сказать, что Сергей Присекин в 1995 году написал портрет А. И. Покрышкина, признанный Марией Кузьминичной лучшим. Эта картина находится в Центральном музее Вооруженных Сил, репродукции с нее неизменно сопровождают публикации о Герое.
Первое, что поразило в доме Покрышкиных, — фуражка маршала авиации, бережно обернутая прозрачной пленкой, которая покоилась на полке в прихожей.
Со дня смерти летчика прошло уже несколько лет, но Марии Кузьминичне была близка надпись на мемориальной носке в одном из аэропортов в память об авиаторах, которые ушли на завоевание неба и еще не вернулись...
На стенах, за стеклами книжных полок я увидел множество фотографий из семейного архива. Они излучали сильнодействующее поле. Так же притягивали и картины воздушных боев Покрышкина, написанные летчиком его дивизии талантливым художником А. С. Закалюком. Первой у входа были та, где «аэрокобра» Героя пронзает облако взрыва расстрелянного в упор «юнкерса». Этот бой над Большим Токмаком видели многие в небе и с земли 21 сентября 1943 года.
Марии Кузьминичне будет посвящено в этой книге немало строк, ведь Покрышкин — это не только история воздушных побед, но и история удивительной, верной любви...
Благодаря Марии Кузьминичне появилось название первой статьи автора этих строк о А. И. Покрышкине, опубликованной в «Слове» (№ 1–2, 1993 г.). Спутнице жизни героя запомнилась надпись на одном из памятников на Бородинском поле — «Все тленно, все переменно, только доблесть бессмертна». Так и была озаглавлена та статья.
В справедливости этих слов я убедился, побывав с М. К. Покрышкиной и ветеранами-покрышкинцами в Новосибирске, где многое делается для того, чтобы память о великом земляке жила. Там строится его музей, названа в 2000 году его именем новая станция метро; изданы и переизданы за последние годы мемуары самого Александра Ивановича «Небо войны» и «Познать себя в бою», его теоретическое наследие «Тактика истребительной авиации», сборник воспоминаний «Покрышкин в воздухе и на земле», книга Марии Кузьминичны «Взойди, звезда воспоминаний». В этом городе живут неравнодушные, по-сибирски надежные люди.
Ведь не случайно пишут о решающем участии сибиряков на фронтах Великой Отечественной войны. Сибиряки — это отмеченные и немцами, и нашими полководцами самые стойкие воины в 1941-м под Москвой, и в 1942-м под Сталинградом. Все знали — сибиряк не дрогнет.
В начале 2001 года Александр Александрович Покрышкин, сын трижды Героя, был приглашен в Новосибирск, где ему было вручено такое свидетельство памяти об отце на родине:
В канун нового столетия Александр Покрышкин признан благодарными земляками «Гражданином XX века Новосибирской области».