Покушение на ГОЭЛРО
Шрифт:
Росс развел руками:
— Гувер не прав. Ведь Англия без торговли существовать не может. И потом, нашему правительству ничего не стоит в необходимый момент разорвать этот договор, но вот вас, американцев, мы не понимаем, хотя убеждены в стабильности вашей дипломатии и политики. Она ведь не меняется со сменой правительства? Тогда почему Гардинг допускает в Америке такую широкую пропаганду помощи голодным русским среди рабочих, интеллигенции и даже верующих? Уж не хотите ли вы признать Советы? Хотя, если судить по высказываниям Гардинга и секретаря госдепартамента Юза, в это нельзя поверить. Тогда зачем эти сотни отделений Межрабпома [4] , опутавшие всю Америку? Подумать только — образовалось общество технической помощи Советской России! Они теперь
4
Международная организация пролетарской солидарности.
Росс глубже уселся в кресле, зажег потухшую сигару и продолжал:
— Я прекрасно понимаю настоящую цель и задачи вашей АРА в России и одобряю их. Но зачем допускать какие-то рабочие организации помощи? Необходимо всю помощь сконцентрировать в руках АРА.
— Ваше мнение я доведу до сведения министра Гувера. Но вы должны понять, доктор Росс, что эта рабочая помощь возникла в Америке стихийно и мы пытаемся ее нейтрализовать созданием русского отдела АРА. Вы могли заметить в проекте договора представителя АРА в Европе Брауна с заместителем Чичерина Литвиновым, что мы вынуждены были даже уступить кое в чем русским и некоторые пункты договора сформулировать значительно мягче, чем это сделано в договорах АРА в Европе. Большевики голодны, но они не сговорчивы.
— Мне кажется, полковник, вы вместе с Гувером не понимаете важности поднятого мною вопроса. — Росс встал, открыл сейф, достал папку, порылся в ней и, держа в руках бумагу, предложил: — Ознакомьтесь с донесением нашего агента из главного полицейского управления в Берлине. Да, хочу вас предупредить, пусть это не станет известно Габту и его сотрудникам. Немцам не все надо знать. Хотя они теперь нам и друзья, но, как говорят русские, «табачок врозь…». Итак, наш берлинский агент сообщает, что в германской полиции заведено большое досье на Межрабпом. Из имеющихся там секретных документов можно сделать два вывода. Первое: Межрабпом становится важным оружием революционной борьбы. Второе (читаю дословно): «Если бы коммунистам действительно удалось захватить в свои крепкие руки аппарат Межрабпома, не разрушая его, то несомненно, что будущая борьба рабочих развивалась бы в такой форме и с такой широтой, что представляла бы для государства величайшую опасность». Вот совсем свежее донесение оттуда же: «В Берлине создан заграничный комитет для организации международной рабочей помощи голодающим Советской России. Председателем комитета назначена Клара Цеткин». Ее вы, надеюсь, знаете — это известная коммунистка. Слушайте дальше: «Комитет получил от Коминтерна поручение организовать помощь России от пролетариата всего мира». Вот и радуйтесь, у вас в Америке организовано уже двести таких ячеек Коминтерна! Я по каналам военного министерства проинформирую Вашингтон, а уж вы, полковник, сами сообщите Гуверу.
— Конечно, сэр, — Хаскель встал и поклонился Россу.
— Это еще не все. Наш отдел окажет вам и практическую помощь по России. Слава Христу, — Росс посмотрел на распятие, висевшее на стене, — у нас там еще кое-кто остался и действует. Я приказал связать вас лично с нашей резидентурой в Ростове-на-Дону, она там существует с девятнадцатого года. У Сиднея Рейли тоже кое-что осталось в России, а главное — возьмите у него списки русских аристократов, интеллигентов, промышленников, офицеров, уцелевших при Советах. Многие из них вам пригодятся. Их надо поддержать, чтобы не умерли с голоду. Я полагаю, вы не намерены и в самом деле кормить там голодающих рабочих и их детей и хорошо понимаете, что прежде всего нужно сохранить «цвет» русской нации.
Доктор Росс встал, давая понять, что беседа окончена.
— Сэр, извините, еще одну минуту… Я имею поручение военного министра Джона Викса предложить вам службу в Америке на любых условиях… — торопливо и просительно заговорил Хаскель.
Росс рассмеялся.
— Ваше предложение не первое из Америки. Но я уже стар. Его величество король Георг Пятый обещал мне в Англии пэрство. Так что в Америку, пожалуй, я не стану экспортироваться, — заключил он твердо. — Но опытом своим готов поделиться. Мы ведь союзники, и у нас с вами один, очень опасный враг — большевизм. Мы должны
Росс подошел к сейфу, вынул оттуда небольшую книжечку в голубой обложке и показал ее Хаскелю.
— Вот над чем я сейчас работаю. Это шифр. Надежный шифр нам очень нужен. Помните, в последнюю войну немцы считали себя недосягаемыми в этой области и просчитались. Наш дешифрант раскусил их шифр как ореховую скорлупу, и этим шифром наши крейсеры вызывали немецкие подводные лодки и уничтожали их. Могу вам предложить, полковник, для практики в России шифр под кодовым названием «Королева Мэри». Это мой вам профессиональный подарок. Можете смело передавать шифрованные радиограммы через русский персонал АРА в Америку и не забывайте, что мне иногда тоже будет интересно получить от вас информацию. Посылайте ее уверенно, Хаскель. Русские годы провозятся, а дешифранта для «Королевы Мэри» не найдут. Желаю удачи, полковник.
Летом 1921 года в России начался голод, охвативший более 30 губерний. На огромных пространствах Поволжья, Северного Кавказа и юга Украины голодало 30 миллионов человек.
…Гудят провода над Россией. Передается воззвание ВЦИК:
«Рабочие! Теснее сплачивайтесь в своих организациях для точного выполнения производственных заданий, для увеличения количества продуктов, в обмен на которые получатся новые хлебные маршруты. Лучшие из вас пойдут на места для борьбы с горем народным.
Крестьяне! Ваши обездоленные братья ждут, что вы быстрым выполнением государственных повинностей… укрепите государство и дадите ему силы выйти… из бедственного положения. Объединяйтесь в кооперативах и в производственных артелях, чтобы Советской власти легче было вместе с вами, организованными, преодолеть вашу беду.
Помощь детям голодающих
Голодное Поволжье взывало:
«Товарищи, слушайте! Вот цифры, убийственные, простые и ясные: из двух голодных ребят мы сможем кормить только одного… Среди вас есть уставшие бороться. Зажгите в них новую энергию, вдохните в них новые силы. Есть спящие и неслышащие. Так бейте сильнее в набат!.. Поволжье гибнет! На помощь! На помощь! А где же христианская любовь? — спрашивают верующие. Разве можно идти со спокойной душой, идти и молиться в раззолоченный храм, причащаться из драгоценных дарохранительниц, зажигать драгоценные лампады перед разукрашенными золотом иконами, в то время когда там, в Поволжье, каждый час, каждая минута несет все новые и новые жертвы. Спешите и вы, пасторы. Помощь голодающим сейчас ваша первая и святая обязанность».
В это время на Западе лихорадочно готовят новый поход на Советскую Россию, кричат неистово:
«Большевистский режим должен быть свергнут!»
(министр торговли США Гувер, «Нью-Йорк таймс», 22 марта 1921 года).
«Карфаген должен быть разрушен!» —
вторят белоэмигранты.
Денисов (председатель белоэмигрантского Торгпрома, Берлин):
«Здесь, за рубежом, единым организованным представителем хозяйственных сил России являемся мы, промышленники и финансисты…»
Рябушинский (крупнейший промышленник России):
«Костлявая рука голода схватит за горло этих русских рабочих и заставит их отказаться от революции…»
Граф Коковцев (от имени банковского комитета):
«Пусть нас не волнует голод в России… большевистская власть должна быть свергнута…»
Английский капиталист Лесли Уркарт (у него в руках как у президента ассоциации британских кредиторов России акции на 300 миллионов фунтов стерлингов) обещает России помощь, но выдвигает ультиматум, цель которого — одним ударом ликвидировать завоевания социализма в России: