Полдень 23 век. Возвращение Тойво
Шрифт:
Я видел как несутся монгольские орды Чингисхана, сметая все на своем пути, сжигая города и селения, сея повсюду смерть и разрушения. Я видел узников концлагерей нацистской Германии и сталинской России.
Я видел распухшие тела повешенных «книгочеев» Арканара и костры, на которых корчились и кричали в муках эсторские ведьмы.
Передо мной проплывали ужасные сцены из жизни планеты Саракш. Отравленные радиацией, напичканные оружием, леса, безумные толпы одурманенных излучением людей, орущих гимны. И вдруг возникло откуда-то из темноты и исчезло милое лицо Рады
Я видел вспышку взрыва атомной бомбы и массовое истребление людей с помощью все более изощренного оружия, ужасные сцены Хиросимы и Нагасаки и ненасытную безумную алчность общества начала XXI века, поставившую тогда под угрозу всю жизнь на планете…
И вдруг я почувствовал рядом присутствие Аико. Я не видел ее, как будто она была сзади меня, я не мог обернуться, но чувствовал, что она здесь. Мне сразу стало легче. Эти зловещие Тени стали отступать куда-то в темноту и вдруг вспыхнул яркий Свет, и наполнил все пространство Любовью.
«Аико!» — крикнул я.
Я очнулся весь в поту, у себя на кушетке, не в силах пошевелиться от пережитого. У кушетки сидел Нехожин, и, с состраданием глядя на меня, держал меня за руку. В ногах у меня сидел Калям и тоже, как мне показалось, с сочувствием, смотрел на меня.
— Ростислав, что это было? — прошептал я.
— Похоже, активизировались энтропийные процессы в локальной точке пространства. Я пока не могу понять, с чем это связано.
— Но как вы оказались здесь?
— Я почувствовал возмущение в психополе и пытался помочь вам, а потом вмешалась Аико и нейтрализовала это возмущение. Айя-яй, дорогой мой, что-то серьезно за вас взялись, — сочувственно произнес Нехожин.
— Лорды Энтропии… — прошептал я.
— Что?… А! — улыбнулся Нехожин, — Это Аико, видимо, рассказала вам легенду… Ну, я не стал бы персонифицировать энтропийные процессы Вселенной.
— Похоже, дело действительно принимает серьезный оборот, — сказал я, приподнимаясь с кушетки. Я чувствовал слабость, голова немного кружилась.
— Лежите, лежите, Максим, не надо вставать. Ничего, сейчас все пройдет, — сказал Нехожин.
— Ростислав, — сказал я, — я должен рассказать вам одну историю, которая началась уже очень давно, почти сто лет назад. Но финал ее еще никому не известен…
И я поведал ему всю историю о «подкидышах» с того самого момента, как был найден саркофаг с тринадцатью человеческими эмбрионами на безымянной планете ЕН9173, и о Корнее Яшмаа, которому была частично открыта тайна его личности, и о его сегодняшнем звонке, и о трагедии Льва Абалкина и Рудольфа Сикорски, непосредственным свидетелем которой был я сам.
Нехожин внимательно слушал, не перебивая, иногда только уточняя для себя некоторые детали. Когда я, наконец, замолчал, он сказал:
— Да, загадочная история, — сказал он. — Ах, как жаль, что мы с Аико не знали об этом раньше. Так все это, оказывается, началось еще в прошлом веке. Похоже, эти ваши «подкидыши» — это как раз и есть реакция энтропийных процессов Вселенной на угрозу превращения человечества в сверхцивилизацию. Мироздание защищается.
— Так вы что же хотите сказать, что мы имеем дело не со Странниками, а с законом Вселенной…
— Вот именно. Видите ли, Максим, мы привыкли к тому, что мироздание по сути своей неантропоморфно. Что нет ничего менее похожего на человека, чем мироздание. Мироздание проявляет себя полями и силами, полями сил. Нам трудно представить себе, что могут существовать поля, имеющие своими квантами тринадцать мужчин и женщин с «детонаторами», единственная цель которых любой ценой не дать какой-либо цивилизации нарушить закон неубывания Энтропии. Мы сразу же начинаем искать за их спиной руку «зловещей» сверхцивилизации… А такие поля, видимо, все же существуют. Выстрел Сикорски остановил Льва Абалкина полвека назад. Но, похоже, лишь на время… Так вы говорите, что сейчас они все на Земле?
— Да, разбросаны по всей планете. Мы ведем за ними постоянное наблюдение со спутников и на местах.
— А так называемые «детонаторы» находятся в Свердловске в Музее Внеземных Культур?
— Да.
— Максим, вы можете сообщить мне точное местонахождение всех «подкидышей».
— Конечно.
— Я постараюсь получить о них информацию из Глобального Пси-поля и сразу же сообщу вам о результатах. Похоже, ваши опасения вполне обоснованы.
«Час от часу не легче! — подумал я. — И что же теперь делать?».
— Может быть, тогда убрать детонаторы с Земли, — сказал я, — и спрятать их где-нибудь у черта на куличках.
— Это не поможет. «Подкидыши» найдут их, где бы они ни были.
— Даже в подпространстве?
— Подпространство не проблема для той Силы, которая стоит за ними и ведет их.
«Да, — подумал я. — С таким противником тягаться никакому КОМКОНу не под силу. И производство святой воды в промышленных масштабах не поможет».
— Так что вы предлагаете? Уничтожить подкидышей?
— И это не поможет. На смену им придет что-то другое. И неизвестно, в какой форме это может произойти. Сейчас, по крайней мере, мы знаем врага в лицо. Хуже, когда враг неизвестен и невидим.
— А если они воссоединятся с детонаторами, что может произойти?
— Я не исключаю глобальной катастрофы космического масштаба.
— Вы это серьезно?
— Мне бы очень хотелось ошибиться, Максим.
— Так что же вы предлагаете?
Нехожин помолчал некоторое время, глядя в окно, потом как-то хитро посмотрел на меня, улыбнулся и сказал.
— Стань тенью для Зла бедный сын Тумы, и тогда страшный Ча не поймает тебя.
Он умудрялся шутить даже в такой критический момент.
— Единственный человек, который мог бы нам помочь — это Аико, — продолжал он. — Ей надо завершить последний этап трансформации, и установить связь с миром люденов. Только людены смогли обуздать Энтропию. И только они могут нам помочь.
Вдруг меня снова охватила слабость, я откинулся на подушку и закрыл глаза. Снова я почувствовал на своих плечах тяжкую ответственность за судьбы человечества. Снова жизнь бросала меня на передний край каких-то апокалиптических битв.