Полдень магов. Оккультная перестройка мира

Нойегард Отто

Так что спокойный ход мировых процессов, обозначившийся к концу XX в., таит в себе немало неприятных сюрпризов, главным из которых является потеря человечеством чувства перспективы и, не побоимся этого слова, смысла своего существования. Всё ведь вроде бы всем ясно, будущее не сулит никаких неожиданностей, как было, так и будет: богатые останутся богатыми и ещё больше разбогатеют, бедные останутся бедными и станут ещё беднее. Богатые состарятся и уйдут, а вслед за ними потянутся и бедные. Всех буйных, кажется, скрутили и усмирили, никто особо не дёргается. «Титаник» человечества не столкнётся с айсбергом, он просто превратится в заблудившийся в стоячих водах Саргассова моря Истории «Летучий голландец» с мёртвой командой. Сон, покой, скука. Нечего ждать, не на что надеяться.

Конечно,

нам в России эти проблемы не совсем понятны, благо с конца 80-x годов XX века наши правители не устают нас всячески развлекать, устраивая в стране разные игрища и потешки: «ускорение», «перестройку», «победу над ГКЧП», «реформу», «борьбу с реакционным Верховным Советом», «наведение конституционного порядка в Чечне»-1, «дефолт», «наведение конституционного порядка в Чечне»-2, «углубление реформ», «борьбу с терроризмом» и т. п., и т. д. Как говорится, не соскучишься, спасибо нашим дорогим Михаилу Сергеевичу, Борису Николаевичу и Владимиру Владимировичу. И надежды на светлое будущее у россиян не гаснут: кто-то надеется устроиться в контору на зарплату в 300 баксов, кто-то хочет присоединить к себе «Сибнефть», ну а кто-то надеется найти полбатона хлеба в мусорном баке. Но вот Запад — маяк наш и светоч, — плохо ведь всем будет, если он одряхлеет и стушуется, надежды-то наши, по сути, сейчас связаны именно с ним — вдруг он нас, наконец, полюбит, оценит, приблизит к себе и, чем в конце концов чёрт не шутит, начнет инвестировать в российскую экономику. И тогда сбудутся самые смелые мечты и ожидания, ради которых принесено столько жертв, — Россия станет второй Мексикой, а может быть, даже и второй Южной Кореей.

Впрочем, на деле российская развесёлая жизнь с построением, как всегда у нас, на костях и крови очередного светлого будущего (на этот раз капиталистического) тоже отдаёт какой-то затхлой скукой и нафталином — всё это было уже не раз в нашей истории. Вспоминаются и петровское прорубание окна в Европу, и реформы царя-освободителя Александра II, и большевистский НЭП. Сейчас, конечно, есть своя специфика момента: населению раздали мобильники, присвоили апокалипсические коды ИНН, многих научили стучать по компьютерным клавишам и пользоваться Интернетом. Но в основном, в главном, всё очень напоминает пореформенную Россию 140 лет назад или нэпманскую Совдепию восьмидесятилетней давности. Может, потому российские мастера слова и не живописуют нынешнюю действительность, предпочитая кропать километрами вневременные детективы, фэнтези и любовные романы, что действительность наша давно описана Некрасовым, Достоевским, Есениным, Булгаковым и Ильфом с Петровым. Ну разве не про наше время написал Николай Алексеевич Некрасов (поэма «Современники»):

Я книгу взял, восстав от сна, И прочитал я в ней: «Бывали хуже времена, Но не было подлей».

А уж слова Чарина из есенинской «Страны негодяев» точно про нас сказаны:

Ведь и золота мы хотим. И у нас биржевая клоака Расстилает свой едкий дым. Никому ведь не станет в новинки, Что в кремлевские буфера Уцепились когтями с Ильинки Маклера, маклера, маклера…

Да, покружили, покружили русские по полям, по лесам со своим православным царством, а потом с коммунизмом и вернулись опять на столбовую дорогу, по которой всё человечество, как цивилизованное, так и не вполне цивилизованное, дружно топает куда-то последние лет 200. А если уж поточнее метафору хотите, то впустили нас, наконец, на борт всемирного «Титаника», разместив, понятно, в трюме, но и на том спасибо, могли ведь и за бортом оставить. Хорошо, что у нас есть, чем за перевоз заплатить, — не деньги, конечно, кому наши рубли деревянные нужны, а нефть с газом — горючее для титаниковых двигателей.

В трюме как-то тесновато и темно, да и запах стоит не слишком приятный, но ведь движемся же куда-то, вода за бортом плещется, из машинного отделения китайско-малайская речь доносится. У нас многие надеялись в машинисты и кочегары пробиться, но не берут пока, говорят — рылом не вышли, инвестиционный рейтинг у вас не тот и, вообще, руки не из того места растут. Зато баб, что покрасивее, многих на верхние палубы затребовали, да и вожачков, которые нас в трюм завели, начальство корабельное частенько наверх вызывает — поднесут стакан-другой водки и велят на ложках играть или духовым оркестром дирижировать для смеха. Но кое-кто из наших, особенно те, кто при прежнем тоталитарном режиме по тюрьмам и ссылкам маялись, вполне освоились, насобирали у прочих пассажиров денежек с золотишком, приоделись поприличнее и как-то с судовой охраной договорились, чтобы их беспрепятственно аж до 2-й палубы пускали. Так что дела идут, а корабль всё движется на запад, к закату. Про айсберги поговаривают иногда, но никто в них особо не верит.

У «Титаника» нашего имеется, как и положено, свой дух-покровитель, чья позолоченная фигура укреплена на носу судна. Божок в крылатых сандалиях и в шапке с крылышками. И хотя на корабле полная свобода совести и религиозных обрядов, а обитатели разных трюмов и палуб нередко ходят в походно-корабельные молельные каюты, чтобы поклоняться своим многочисленным богам, но по-настоящему все почитают только его и молятся только ему — Меркурию, богу торговли, коммерции и прибыли, да и, что греха таить, богу-аферисту, вору, обманщику и плуту. Что делать, рынок, торговля — главное сейчас для всего человечества занятие, а в торговле основной принцип: «не обманешь — не продашь».

Но вот штурманы наши, которые путь корабля исчисляют, тоже Меркурия за своего бога держат, говорят, он особо покровительствует точному расчёту, науке и обучению. Это ещё древние греки и римляне заметили, только у греков Меркурий именовался Гермесом. Покровительствовал он, между прочим, ещё и особым наукам, тайным, связанным с богом мёртвых Аидом-Плутоном и морским богом Посейдоном-Нептуном. Их, главных греческих богов, было три брата: Зевс-олимпиец, Посейдон — потрясатель морей и Аид-невидимка, владыка подземного мира. Каждый из них управлял своей частью Вселенной, а сын Зевса Гермес был у них связником, быстро переносясь на своих крылатых сандалиях с вершины Олимпа то на берег морской, то в подземное царство. Ну и набрался премудрости и у светлого отца-олимпийца, и у мрачноватых дядюшек.

Потому-то с давних пор те, кто хотел овладеть особыми, герметическими, знаниями, к Гермесу за ними и обращались. Когда в древнем мире начались большие подвижки и встряски, а греки и македонцы завоевали Египет и Ближний Восток, то их учёные расселились в разных краях, но повсюду они находили богов, аналогичных Гермесу, которые заведовали знанием и мудростью, в том числе особой, тайной. В Египте, к примеру, Гермесу соответствовал бог Тот, который состоял писцом и счетоводом при главном египетском боге Ра. Каким-то образом фигуры Тота, Гермеса, а может быть, и ещё каких-то богов тайной мудрости слились в эпоху позднего эллинизма в одном легендарном персонаже — Гермесе Трисмегисте (Трижды Величайшем). Рассказывали, что он записал своё учение на драгоценных изумрудных табличках, и с тех пор все настоящие маги, волшебники и волхвы передавали ученикам при посвящении слова мудрости с табличек Трижды Величайшего.

Древние мудрецы со своими обязанностями справлялись, в общем-то, неплохо, они постоянно консультировали фараонов, царей, императоров и полководцев. Объединяясь в мозговые тресты — коллегии и общества посвящённых в тайное знание, сверяясь со звёздами, полетом птиц и внутренностями жертвенных животных, не останавливаясь и перед человеческими жертвоприношениями, волхвы уверенно направляли послушную их советам власть к войне или миру, указывали, в какие союзы вступать и кого остерегаться, где закладывать новые города и крепости и т. п. Самые могучие владыки искали их покровительства и боялись их вражды, а уж про народ и говорить нечего.