Полдень, XXI век (ноябрь 2012)
Шрифт:
С точки зрения науки «ибанское» общество – громоздкая по размерам и числу элементов, но примитивная по организации социальная система, стремящаяся к полной однородности и стабилизирующаяся на минимальном уровне положительных и максимальном уровне отрицательных параметров. (И наоборот! Как ни странно…) Общество, провозглашающее лозунг, согласно которому интересы народа в целом превыше интересов отдельного человека, есть общество неправовое. Формула организации таких социальных систем: величины полного порядка и беспорядка совпадают. Математически, если причины и последствия соизмеримы, то следствие не превосходит причины.
Чтобы
Нельзя уничтожить плохое свойство действительности, не уничтожив связанное с ним хорошее. Нельзя создать хорошее, не породив связанное с ним плохое…
Социальная жизнь подчиняется законам комбинаторики. Разговоры о какой-то принципиальной сложности познания общественных явлений суть сказки невежественных в этой области людей. В принципе все свойства социальных систем поддаются измерению. Чем тщательнее скрываются социальные тайны, тем явственнее они вылезают наружу.
Тема политики – самая скользкая тема разговоров на социальные темы. Политика есть вопрос о власти. Но не всегда вопрос о власти есть политика. Программа преобразований проста: 1) минимизация аппарата управления, 2) свобода действий руководителей и персональная ответственность за результат, 3) право руководимых на самозащиту. (Программа проста, но всё-таки «фантастична».)
Общества без морали не бывает. Мораль как социально значимая величина – лишь способ поведения. Совесть относится к волевым поступкам людей по отношению к другим людям. Социальным законом является тенденция к неморальным (несовестным) поступкам. Но основу подлинно человеческого бытия составляет правда. Правда о себе, о других. Беспощадная правда…
О человеке
Таинственная «душа» – лишь общеизвестный бардак, возведённый в энную степень, перенесённый в голову, но не преобразованный в ней. Негативные и позитивные качества бывают настолько похожи, что люди долго не замечают разницы. Как правило, они становятся жертвами своих собственных измышлений. Самые гнусные поступки совершают обычно порядочные люди. Самые страшные драмы разыгрываются у всех на виду. Это наша обыденная жизнь.
Родители должны испытывать ответственность за детей, если хотят, чтобы было кому за них отомстить. Жертвы всегда напрасны. Сознание жертвенности поступков мучительно, ложно и бесплодно. Поступки должны оцениваться исключительно по цели и результатам.
Призыв познать человека – ложная проблема. Что такое человек? Комбинация конечного числа признаков. Правда, люди ничто так часто не нарушают, как законы логики. Существует проблема надёжности человека – лучше одному. Не легче, но честнее. Если человек приучается избегать тайны, он – социальная штучка и не более. Пустышка. Но вот «принципиальных» быстро загоняют в безвыходные тупики и обрекают на страдания…
Имея дело с женщиной, будь готов к неожиданностям. Настоящие мужчины не играют в хоккей, футбол и политику. Настоящие мужчины вообще не играют.
Мы слишком много думаем и мало делаем. Много думаем, потому что не умеем действовать.
О науке
Науки есть естественные и неестественные (то бишь общественные)… Учение о мире – чисто социологическое явление, ничего общего, кроме словесной формы, не имеющее с наукой. Идеология и наука суть взаимно исключающие явления.
(Советскую науку Логик не жаловал, показывая целью большинства «учёных» «как можно больше наговорить нечто невнятное, с десятком непонятных терминов»… Вроде такого: «Будем рассматривать общество как гомогенную систему из конечного множества суперперсонализированных элементов, отображаемую на гомоморфное подмножество кортежей»… Вот это «наука»!)
Об интеллигенции
Интеллигент – некое социальное явление из общесоциальной среды… Невозможно провести чёткие грани этого явления. Образованность и интеллигентность тесно связаны, но это не одно и то же. Интеллигентность общества – способность общества к объективному самопознанию, духовному самоусовершенствованию. Интеллигентность критична и оппозиционна по самой своей функции в обществе. Интеллигент – это говорящий правду об обществе вообще и о власти в том числе. Чтобы уничтожить интеллигенцию, не надо даже на неё нападать. Достаточно её не охранять…
Немного парадоксов Зиновьева (они чуть ли не на каждой странице).
– Наивность есть тоже идеология.
– Диалектическая логика учит, что все понятия и вещи изворотливы, скользки.
– Всё устаревшее и отжившее надо душить в зародыше.
– Чужой – это сначала всегда свой.
– Суждения о прошлом, которые кажутся истинными теперь, не обязательно истинны в прошлом.
– Потому ты такой трусливый… Ты, оказывается, поэт.
– Если катастрофа кратковременна, она воспринимается как случайность.
Растянута во времени – не воспринимается как катастрофа.
– Если в какой-нибудь области культуры её представители начинают беспокоиться о её чистоте – верный признак того, что дело нечисто.
Вот такая книга получилась у Александра Александровича Зиновьева (1922–2006), девяносто лет со дня рождения которого (в обычном селе Костромской губернии) – в конце октября. Книга необычная, книга непривычная, так и не получившая должного резонанса в научном мире.
Так ведь крестьянский сын, ставший истинным философом и открывателем фундаментальных социологических законов, «человек из Утопии», создавший «жанр социологического романа», довольно органично сочетающего науку и беллетристику, сам же писал: «При рождении я не давал подписки одобрять всё то, что они натворили. Я никому ничего не должен. Моё моральное право что-то принимать в этом мире, а что-то отвергать…»
Вот «коллеги» и не приняли… Романы – пусть в них соединены народной смеховой культурой в традициях Рабле лучшие черты произведений Щедрина, Бердяева, Высоцкого – всё-таки «беллетристика». Даже друг, философ Карл Кантор писал прежде всего о том, что «в 1976 году на небосклоне мировой литературы взошла новая звезда русского искусства».