Полдень, XXI век. Журнал Бориса Стругацкого. 2010. № 5
Шрифт:
Активатор.
Александр Голубев
Вторая фаза
Рассказ
В узкую щель между бортом и причалом просачивалось утро. Иллюминатор был в метре от воды, и, кроме заросших ракушками и водорослями проржавевших свай, ничего не было видно.
Трап над головой загрохотал — кто-то спускался с палубы в четырехместную каюту напротив.
— Бо-о-оцман! — позвал Василич. — Это ты?
Дверь в каюту открылась.
— Здорово,
— Привет! Заходи, присаживайся.
Боцман протиснул бочкообразное тело между столом и переборкой и сел на заскрипевший стул с хромированными ножками:
— Ну, чего хотел?
— Скажи, боцман, почему с утра человека тянет на философию?
Боцман усмехнулся:
— Это кого как! А что случилось?
— Я думаю, моя жизнь зашла в тупик.
— В смысле?
— Для чего мы живем, боцман? Наше существование во Вселенной имеет хоть какой-нибудь смысл? Ты понимаешь, что человечество — это просто искра во мгле? Раз, и искра погасла! А где-нибудь в параллельных мирах…
Что творится в параллельных мирах, Василич не знал, пытаясь продолжить мысль, он задумался и замолчал.
Боцман прервал затянувшуюся паузу:
— Так, все понятно. Голова у тебя трещит после вчерашнего, и хреново сейчас не только тебе! Только при чем тут философия?
— Она поможет мне решить все эти проблемы.
— Не поможет! — авторитетно сказал боцман. — Тут совсем другое нужно. Срочно требуется выпивка. У тебя есть?
— Да откуда?
— Надо что-нибудь придумать.
— Можно кэпа подождать, у него вчера водка оставалась, я точно помню.
— Алексеич может и к обеду прийти… Что, так и будем сидеть и философствовать?
— А что ты предлагаешь?
— У меня два ящика камбалы мороженой есть, надо отвезти на рынок и перекупщикам спихнуть. Это твоя машина на причале у трапа? Вот и прокатимся.
— Ладно, вот ключи, доставай свою камбалу, и грузи в багажник, а я пока оденусь.
За накрытым столом в четырехместной каюте сидели боцман, повар, третий механик, начальник радиостанции и Василич.
Картошку в мундирах уже почистили, она парила в большой эмалированной миске, селедка, посыпанная кольцами лука, маслянисто поблескивала на алюминиевой тарелке, черный хлеб, нарезанный крупными ломтями, лежал на газете.
Две бутылки водки стояли в центре, в окружении китайских фарфоровых стопок.
— Ну, что, все свободные от вахты собрались, — произнес Василич. — Ответьте мне на такой вопрос, мужики. Что будет с человечеством через сто лет?
— Да ты чего, старпом, давай уже разливать, не тяни резину! — не выдержал Леха, начальник радиостанции.
У Лехи было смуглое скуластое лицо, узко разрезанные глаза и редкие жесткие усики скобкой. По национальности
— Леха, ты человек культурный, радиоспециалист, а что предлагаешь? Тупо нарезаться водкой, и все? Скажи хоть ты что-нибудь, боцман!
— Вопрос серьезный! — отозвался боцман. — Наскоком его не решить. Тут надо подумать!
— Согласен, — сказал Василич. — Ну, вздрогнули!
Василич опрокинул стопку в рот и закусил кусочком селедки с луком и черным хлебом.
— А знаете, мужики, — сказал Леха, — я думаю, что человечество прошло первую фазу своего развития. И подошло ко второй.
— Вот! — оживленно сказал повар. — За вторую фазу мы и выпьем по второй стопке!
— Да ты не перебивай, — обиделся Леха. — Ты дослушай сначала. Первая фаза — это переход от первобытного общества к индустриальному. А сейчас общество постиндустриальное, то есть мы находимся в начале второй фазы. Понимаете, современная вычислительная техника в примитивном состоянии…
— А компьютеры? — спросил боцман.
— Компьютеры — это деревянные дубинки.
— Ну, хоть за это давайте выпьем? — уже неуверенно предложил повар.
— Наливай, — согласился Леха. — Слушайте дальше… Что произойдет потом, причем неизбежно?
— Потом прилетит метеорит и разнесет Землю к едреней фене! — оптимистично предположил боцман.
— Фигня! Никаких метеоритов. Дальше появятся роботы. Настоящие человекообразные существа, андроиды. Это будет соответствовать рабовладельческому строю первой фазы, понимаете? И так будет длиться до тех пор, пока роботы не добьются равноправия с людьми. Вот тогда и закончится вторая фаза развития человечества.
— А дальше что? — спросил повар.
— Не знаю, — пожал плечами Леха.
— А я знаю, — уверенно сказал повар. — Это все называется «утопия»!
— С чего вдруг?
— С того! С того, что никогда твои роботы не добьются равноправия, потому что души в них нет, соображаешь? Ты с ними вот так же можешь посидеть, водочки выпить, за жизнь поговорить, а? Да ты с таким же успехом с холодильником можешь пить — открыл дверцу, рюмку налил, выпил, дверцу открыл, налил, выпил. А он лампочкой моргает и гудит — вот уже и беседа!
— Да ну тебя! — махнул рукой Леха. — Все равно это будет не скоро. Наливай, что ли. Давайте за братство людей и роботов! За вторую фазу!
— Что за пьянка на судне? Где старпом?
Все оглянулись. В дверном проеме стоял высокий человек с начальственным взглядом.
— Игорь, — спросил Василич у боцмана. — Почему посторонний на борту? Проводи его на берег!
— Я ваш новый капитан! — не сбавил тона вошедший. — Меня зовут Евгений Петрович. Еще раз спрашиваю: что за пьянка и где старпом?