Полдень, XXII век (Возвращение)

Стругацкие Аркадий и Борис

Поль перешел речку, остановился на берегу и некоторое время думал: искупаться или не искупаться? Решив, что купаться не стоит, он начал подниматься по тропинке к поселку. Он шел и думал: «И правильно, что меня дождем окатили. И мухи знают, на что садиться… Так мне и надо, тунеядцу. Все работают как люди. Капитан летает… Атос ловит блох на голубых звездах… Лин, счастливчик, лечит коров… Ну за что мне такое? Почему я, честный, работящий человек, должен чувствовать себя тунеядцем?» Он брел по тропинке и думал, как хорошо было в ту ночь, когда он нащупал-таки решение проблемы

Чеботарева и поднял с постели Лиду и заставил все проверить, и, когда все оказалось правильным, она даже поцеловала его в щеку… Поль потрогал щеку и вздохнул. Здорово было бы сейчас зарыться в какую-нибудь ха-арошую проблему вроде теоремы Ферма!.. Но в голове лишь звенящая пустота и только какой-то идиотский голос твердит: «Извлечем из чего-нибудь квадратный корень…»

На окраине поселка Поль снова остановился. Под развесистой черешней лежал на крыле одноместный птерокар. Возле птерокара с горестным видом сидел на корточках мальчик лет пятнадцати. Перед ним, однообразно жужжа, крутился в траве голенастый кибердворник. Кибердворнику было явно нехорошо.

Тень Поля упала на мальчика, мальчик поднял голову и встал.

— Я сел на него птерокаром, — с необыкновенно знакомым виноватым видом сказал он.

— И теперь ты очень раскаиваешься, не так ли? — спросил Поль голосом учителя.

— Я не нарочно, — сердито сказал мальчик.

Некоторое время они молча следили за эволюциями раздавленного кибера. Затем Поль решительно сел на корточки.

— Ну-с, посмотрим, что тут у нас, — сказал он и поймал кибера за манипулятор. Кибер заверещал.

— Больно мальчику, — нежно пропел Поль, запуская пальцы в систему регулировки. — Ла-апку нам поломали, бедному… Ла-апку.

Кибер заверещал снова, дернулся и затих. Мальчик облегченно вздохнул и тоже опустился на корточки.

— Это что, — пробормотал он. — А как он орал, когда я вылез из птерокара!..

— Ора-али мы, — ворковал Поль, свинчивая панцирь. — Акустика у нас хорошая, горластая… АКУ-6 системушка у нас, с продольной вибрацией… Модулированная пилообразненько… Та-ак… — Поль снял панцирь и осторожно положил его в траву. — А как же нас зовут?..

— Федя, — сказал мальчик. — Федор Скворцов.

Он с завистью следил за ловкими пальцами Поля.

— Кибердворник дядя Федя силой ровно в три медведя, — сообщил Поль, извлекая из недр кибердворника блок регулировки. — Я тут уже знаю одного Федю. Приятный такой, веснушчатый. Очень, очень асептический молодой человек. Это не твой родственник?

— Нет, — сказал мальчик весело. — Я здесь на практике. А вы кибернетист?

— Мы здесь проездом, — сказал Поль. — В поисках идей. У тебя нет какой завалященькой идеи?

— У меня… Я… Вот в лаборатории у нас много идей, и ничего не получается.

— Понимаю, — бормотал Поль, копаясь в блоке регулировки. — Стаи идей бессмысленно носились в воздухе… Тут охотник выбегает, в ракопаука стреляет…

— А вы и на Пандоре были? — с завистью спросил мальчик.

Поль воровато огляделся и торопливо испустил вопль ракопаука, настигающего добычу.

— Здорово! — сказал мальчик Федя.

Поль

собрал кибердворника, шлепнул его по вороненому заду, и кибердворник кинулся на солнцепек — набирать энергию.

— Прелестно! — сказал Поль и вытер руки о штаны. — Теперь посмотрим, что у нас с птерокаром…

— Нет-нет, пожалуйста… — быстро заговорил мальчик Федя. — Птерокар я сам, честное слово…

— Ах, сам, — сказал Поль. — Тогда пойду умою руки. А кто твой учитель?

— Мой учитель — Николай Кузьмич Белка, океанолог, — сказал мальчик и ощетинился.

Поль не рискнул сострить, молча похлопал мальчика по плечу и пошел своей дорогой. Он чувствовал себя гораздо лучше. Он уже миновал первые два квартала поселка, когда над ним с шелестом пронесся знакомый птерокар и мальчишеский голос, невыносимо фальшивя, изобразил вопль ракопаука, настигающего добычу.

Задумавшись, Поль налетел на двухголового теленка. Теленок шарахнулся в сторону и уставился на Поля обеими парами глаз. Затем он потянулся левой головой к траве под ногами, а правой — к ветке сирени, нависшей над дорогой. Тут его хлестнули хворостиной, и он, брыкаясь, побежал дальше. Двухголового теленка погоняла очень симпатичная загорелая девушка в цветастом сарафане и в соломенной шляпке набекрень. Поль ошалело пробормотал:

— «Пастушка младая на рынок спешит…»

— Что? — спросила девушка, останавливаясь.

Нет, она была не просто очень симпатичная. Она была просто очень красивая. Такая красивая, что не могла не быть умной, такая умная, что не могла не быть славной, такая славная, что… Полю захотелось немедленно стать высоким и плечистым, с ясным лбом и спокойными глазами. Зигзагом пронеслась мысль: «Во всяком случае надо быть остроумным». Он сказал:

— Меня зовут Поль.

Девушка ответила:

— Меня зовут Ирина. Вы что-то сказали, Поль?

Поль вспотел. Девушка ждала, нетерпеливо поглядывая вслед удаляющемуся теленку. Мысли в голове Поля неслись в три слоя. «Извлечем корень квадратный… Амур стреляет из двуствольного карабина… Сейчас она решит, что я заика…» О! Заика — это мысль.

— В-вы т-торопитесь, я вижу, — сказал он, изо всех сил заикаясь. — Й-я н-найду вас вечером… М-можно? В-вечером.

— Конечно. — Девушка явно обрадовалась.

— Д-до вечера, — сказал Поль и пошел прочь. «Поговорил, — думал он. — П-побеседовал. Фейерверк остроумия». Он представил себя в момент этой беседы и даже застонал через нос от неловкости.

Где-то совсем близко взревел громкоговоритель:

«Всех свободных специалистов по анестезии просят зайти в третью лабораторию! Вызывает Потапенко. Есть идея. Всех свободных специалистов по анестезии просят зайти в третью лабораторию. И не ломитесь, как в прошлый раз, в главное здание. В третью лабораторию! В третью лабораторию!»

«Почему я не специалист по анестезии? — подумал Поль. — Уж я бы не стал ломиться в главное здание…» Мимо, посередине улицы, стремительно пронеслись, прижав локти к бокам, две девицы в коротких штанах, — вероятно, специалисты.