Поле битвы (сборник)
Шрифт:
– А я всегда считала, что в СССР сильнее всех зажимали евреев? – подала реплику Аня.
– Это от того, что они больше всех о том говорили, да и сейчас говорят. Ладно, этот вопрос к нашей теме не относится. Вы просто должны понять, что сейчас никакого зажима сверху по национальному признаку нет и все в основном зависит от личных качеств человека, оттого как он умеет крутится, пристраиваться, делать деньги. Эх, девчонки, старая я. Я бы все это научилась делать, будь помоложе. Ну ладно, что ни случилось, уже не случится, – тут же Эльвира Ахметовна «наступила сама себе на горло». – Сейчас надо ваши жизни устраивать. Потому я и говорю вам, за русских и украинцев в нынешнее времена идти замуж смысла нет. Больше десяти лет после развала Союза прошло, а они в подавляющем большинстве так и не могут привыкнуть, адаптироваться к капитализму.
– Ну, почему же, мама, – не согласилась Аня, – среди
– Среди нынешних русских мужиков я знаю только одного по-настоящему делового и умного человека, это Путин Владимир Владимирович. И я не сомневаюсь, что таких, как он крайне мало. В основном русские мужики, либо пьяницы, либо лентяи, и почти у всех отсутствует деловая хватка. Они любят сидеть на диване, читать газеты и мечтать о золотой рыбке, которая сама к ним в руки приплывет, – безапелляционно вынесла свой вердикт Эльвира Ахметовна. – При социализме с этими качествами еще можно было жить, иногда даже весьма неплохо, при капитализме – никак невозможно.
– Но мама, нельзя ведь всех огульно. И не только Путин. А богачи, Потанин, Прохоров, Мордашов? Они что тоже лежбоки и мечтатели? – вновь не согласилась Аня.
– Да, они исключения из всех русских, но не потому, что обладают какими-то особыми деловыми способностями. Они просто везунчики. Те же Потанин с Мордашевым – бывшие крупные советские хозяйственники, оказавшиеся при приватизации ближе всех к госимуществу, которое не мешкая и приватизировали. Да они, возможно, оказались ловчее других, но начали далеко не с нуля. Поймите девочки – это все Путин. Не было бы Путина, не было бы и миллиардов этих Мордашевых, Потаниных и прочих Ивановых, Петровых. Они бы не выдержали открытой конкуренции без государственной помощи и преференций. Их бы всех евреи и кавказцы по миру пустили. А Путин не дает этого сделать, ограждает их и от еврейской хитроумности и от кавказского криминала.
Эльвира Ахметовна замолчала, перевела дух.
– Так за кого же нам… если мы на половину татарки, наполовину украинки? – после некоторой паузы недоуменно вопрошала Аня. – За русского нельзя, за украинца нельзя… За татар что ли?!
– Ни в коем случае, упаси вас Бог татарина привести. Я хоть сама и чистокровная татарка, а больше всего на свете не хочу зятя татарина, русские, те хоть, так сказать, де-юре, пока еще считаются титульной нацией, хоть фактически таковой и не являются. Однако президент в России всегда будет русским. А татары… кому они нужны? За них никто из властьимущих и пальцем не шевельнет, тем более здесь, в Москве. А по деловым качествам, увы, татары сейчас в массе своей такие же непрактичные, как и русские, да и похожи на них, так же на диванах лежат и водку пьют. Татарстан – нефтедобывающая республика, сколько людей на той нефти себе состояние сделали. Алекперов, Абрамович, Ваксельберг, Усманов, тот же Ходорковский, который зачем-то на власть замахнулся, вместо того, чтобы многомиллиардными капиталами ограничиться, потому и сгорел. Большинство российских капиталов сделаны на нефти, и среди этих нуворишей почти нет татар. Татары нефтедобытчики, буровики, сколько угодно, но татары миллиардеры – нет таких, татары миллионеры – единицы. Это о многом говорит. До революции татары были торговый, оборотистый, зажиточный народ. Был да весь вышел. За годы советской власти татары полностью изменились – это стал в основном пролетарско-интеллигентский народ. То есть, умеющих делать деньги среди нас почти не осталось…
Эльвира Ахметовна словно забылась, и говорила о татарах «мы», «наш народ», хотя ее дочери были в этом плане не совсем «мы» и «наши».
Так, что же по-твоему выходить замуж можно только за евреев и кавказцев? – на этот раз иронично спросила Аня.
– Только не за кавказцев, упаси вас Бог ли, Аллах ли, мне все едино. Пропади пропадом все их богатства и их крепкие семьи, где все стеной стоят друг за друга. Я ошиблась, когда говорила, что больше всего не хочу зятя-татарина. Еще больше я не желаю зятя-кавказца, более того, страшно боюсь такого родства. Да вы и сами не дуры, наверняка знаете как тяжело и унизительно там жить невестке из другой нации. Для девушки, выросшей в условиях европейской цивилизации, жизнь там наверняка покажется невыносимой – я это точно знаю. Всей многочисленной родне угождай, лица лишний раз не открывай, слова не скажи, открытых платьев не одевай, чужим мужчинам не улыбайся, о купальниках и разговора быть не может. И это еще далеко не все. Я в детстве гостила у своей бабушки, в татарской деревне, там жили по исламским законам, так наш, татарский ислам позволял все то, что на Кавказе нельзя было. У них не ислам, а зверство какое-то. Да и мужчины-кавказцы часто теряют человеческий облик и становятся какими-то звероподобными существами, легко преступающими закон, и их богатства, капиталы часто имеют криминальное происхождение. Нет, только не за кавказцев.
– Так что же? По твоему остается за еврея? – уже не иронично, но достаточно недоуменно спросила Аня.
В комнате повисло молчание. Эльвира Ахметовна сделала многозначительную паузу. Дочери напряженно ждали ответа. Мать же словно собиралась с духом:
– Поймите девочки, романтические мечты о принцах и красавцах пора забыть. Я ведь не с проста прочитала вам эту лекцию. Да, хорошего мужа из хорошей семьи можно найти и среди русских, и украинцев и татар, и даже кавказцев, но это всего лишь исключения, а не закономерность. А чтобы иметь много шансов на создание счастливой, крепкой, обеспеченной семьи, в нынешних условиях… То да, скорее всего это возможно только с евреем. Они с удовольствием женятся на нееврейках и, как правило, становятся отличными, верными, состоятельными, вкладывающими всего себя в семью, мужьями. Среди них редко встречаются преступники, а если таковые и есть, то рискуют они опять же ради благополучия семьи. Среди них нет пьяниц, пустых мечтателей, любителей ходить в походы, лазить по горам, фанатичных болельщиков спорта. То есть, занимающихся ерундой, мающихся от безделья, как нет и зверей, третирующих своих жен…
4
Содержание «просветительной» беседы Эльвиры Ахметовны с дочерьми, от них же стало известно Валерию Константиновичу. В открытую против супруги он не выступил, но при случае всячески выражал разногласие с ее «политикой»:
– Неужто ты в самом деле этого хочешь? Это же… тогда твои внуки будут евреями.
– А что в этом плохого. Наверняка умницами вырастут. А ты разве не хочешь иметь почти стопроцентную гарантию, что твои внуки не будут пьяницами, наркоманами, лежебоками, болельщиками, всякими там богомольцами или сектантами, а станут разумными, практичными людьми? – в свою очередь «атаковала» Эльвира Ахметовна.
Валерий Константинович от такой постановки вопроса тушевался, он конечно не против умных, деловых внуков, но очень не хотел, чтобы они были евреями.
– Это в тебе говорит твоя хохлацкая кровь. В вашей среде всегда не любили евреев, вечно завидовали им, вот и ты завидуешь. А надо не завидовать, а родниться с ними, тогда часть их ума и нашим потомкам достанется, – безапелляционно резюмировала Эльвира Ахметовна.
На это супруг не нашел что конкретно возразить, только с невеселой усмешкой изрек:
– Помнишь, во времена первых пятилеток были лозунги типа: «Даешь пятилетку в четыре года!», позже: «Даешь Космос!», «Даешь БАМ!»? С такими транспарантами, помню, на демонстрации ходили, на майские и на седьмое ноября. Если бы сейчас придумали какую-нибудь современную демонстрацию, ты бы, наверное, вышла с лозунгом «Даешь еврея!»
Несмотря на конкретное «целеуказание», дочери не побежали тут же «ловить» евреев. Они продолжали жить каждая сама по себе: младшая втихаря, про себя ждала, что ее бывший муж, с которым она, тем не менее, официально продолжала состоять в браке, позовет ее, даже вздрагивала от каждого неурочного звонка, телефонного или в дверь. Старшая… Аня совсем замкнулась, и злилась, если обеспокоенная мать пыталась с ней поговорить по данному поводу. Это нервно-нудное бытие не могли скрасить, ни выходные, ни праздники, даже именины дочерей. И в самом деле, какая радость, когда одна отмечает уже двадцать седьмой день рождения старой девой, а вторая двадцать четвертый, неудачно сходив замуж. В трехкомнатной квартире Марчуков стояла не проходящая тоска, как, наверное, и в любой другой семье, где одна дочь уже «перезрела», а вторая, что называется «накололась».
В такой «пасмурной» атмосфере прошли осень, зима… а весной вдруг наметилось явное изменение настроения, как ни странно, у «перезревшей» Ани. Старшая дочь, стала чуть не каждый вечер где-то пропадать, впрочем, такое случалось и раньше. Другое дело, в каком настроении она стала возвращаться домой, да и вообще характер её на глазах менялся. До того злая, раздражительная, готовая ругаться с кем угодно из-за любой мелочи, иногда до слез доводившая сестру… Давно не улыбавшаяся, во всяком случае дома, сейчас она, словно забывшись, вдруг, без видимой причины озарялась непосредственной детской улыбкой. Она уже почти не скандалила с домочадцами, более того, иногда даже шутила, шутила без своего обычного злого скепсиса, по доброму с сестрой, отцом… С матерью не шутила, видимо, опасаясь что она сразу же ее «расшифрует». Но Эльвира Ахметовна и так поняла, что с дочерью явно что-то происходит. Улучив момент, когда в квартире они остались одни, мать спросила «в лоб»: