Поле боя – Пекин. Штурм Запретного города
Шрифт:
– Вышли на низкую опорную орбиту, – доложил Игорь Савиных.
– Понял, – ответил майор Артем Рахимов, – на экране оптико-локационной станции он видел ярко сияющую, не падающую, а восходящую звезду. Это набирал высоту головной «Язон» полковника Павла Волка.
Низкая опорная орбита (НОО) – это первая ступенька к звездам, маленький шаг. Космический корабль достигает ее, если его скорость равняется первой космической, для планеты Земля она составляет примерно 7,9 километров в секунду. Высота орбиты – двести пятьдесят километров. Здесь уже возможно круговое движение вокруг планеты, атмосфера в верхних слоях настолько разряжена,
Сейчас оба русских боевых космолета неслись к следующей контрольной точке: координатам выхода на геопереходную орбиту. Эта траектория уже не была круговой, а напоминала сильно вытянутый эллипс. Ее нижняя точка, перигей, соответствовала высоте низкой опорной орбиты, а высшая точка – апогей орбиты – соответствовала положению геосинхронной орбиты на высоте 35 786 километров.
Космические корабли, даже самые современные, не могли пока что еще двигаться как «летающие тарелки» или истребители из «Звездных войн» Джорджа Лукаса. Законы небесной механики, сформулированные Исааком Ньютоном и Иоганном Кепплером, были незыблемы для любого материального тела.
* * *
В тот самый момент, когда оба русских аэрокосмических истребителя уже заканчивали межорбитальный маневр, их локаторы засекли вражеские объекты.
– Замечено четыре объекта, – бесстрастно доложил Игорь Савиных. – Идентифицированы как «чужой». Координаты: триста градусов по азимуту; сто шестьдесят градусов по вертикали.
Изображение на новом локаторе ближнего обзора, наведения и навигации синтезировалось на экране таким образом, что их корабль представлял центр сферы, ориентированной в плоскости эклиптики Солнечной системы. То есть – в плоскости вращения планет. А положение других объектов определялись совокупностью вертикальных и горизонтальных координат на воображаемой поверхности сферы.
– Приготовиться к бою, – отдал приказ майор Рахимов.
Его пальцы, затянутые в герметичную перчатку, легко касались сенсорных переключателей. А на вспомогательном дисплее зажигались зеленым значки того или иного комплекса вооружений.
Два электрокинетических орудия заряжены, уровень энергии – 100 %. Высокоманевренные ракеты класса «космос-космос» покоятся до поры до времени на ложементах электромагнитных стартовых катапульт. Роботизированные турели ближней обороны приведены в боевую готовность и функционируют в полуавтоматическом режиме.
– Командир, отметки целей разделились… Они ставят помехи нашим средствам обнаружения, – раздался в наушниках шлема Артема Рахимова голос штурмана-навигатора Игоря Савиных.
– Понял. Игорь, отстройся от помех.
– Выполняю.
– Командир! Командир! Они выпустили ракеты! – прозвучал в наушниках гермошлема тревожный доклад штурмана-оператора.
Тарас Убийвовк тут же запустил малогабаритные ракеты-перехватчики и включил на полную мощь собственные генераторы помех «Язона». Дорога была каждая секунда.
Законы космического боя не похожи на воздушную карусель в атмосфере. Здесь правят бал инерция и моменты сил. Космические корабли могут маневрировать «сразу и вдруг», как вздумается экипажу. Но тогда тот же самый экипаж будет расплющен перегрузками.
А беспилотным аппаратам здесь и вовсе раздолье: крутись – не хочу, ведь на борту нет нежной биомассы, чувствительной к резким скачкам ускорения и торможения.
– «Язон-2», это «Первый», прием. Расходимся. Атака ракетами, – приказал полковник Павел Волк.
– «Язон-2» вас понял. Выполняю.
Ракеты на борту двух «Язонов» с красными звездами на жаростойком покрытии фюзеляжа необычные. Да и ракетами их в прямом смысле слова назвать нельзя. Такое впечатление, что их проектировал Сальвадор Дали.
Представьте себе нагромождение сфер и цилиндров вокруг центрального сопла маршевого гелевого двигателя. Это – топливные баки и аппаратные модули.
Маршевый гелевый двигатель тоже далеко не прост. В безвоздушном пространстве ведь нет окислителя, чтобы поддерживать горение пороховых шашек. До недавнего времени в космосе использовали только ЖРД – жидкостные ракетные двигатели. В них топливо, керосин или гептил, смешивается с окислителем – жидким кислородом, например, или азотной кислотой. Так происходит горение в безвоздушной среде.
Гелевый ракетный двигатель, ГРД, являет собой гибрид твердотопливного и жидкостно-реактивного двигателей. Топливо и окислитель здесь находятся в камере в виде геля, заменяющего твердотопливные шашки. Для того, чтобы началась реакция горения и двигатель заработал оба компонента геля должны смешаться – как в бинарном химбоеприпасе. Для этого в гель вводится небольшое количество катализатора, а камера раскаляется небольшим стартовым ЖРД до необходимой температуры реакции.
Кроме всего прочего, гелевое топливо и окислитель обеспечивают более равномерное горение и полное сгорание всех его компонентов, обеспечивая большую тягу двигателя, а следовательно – и скорость ракеты.
По бокам с четырех сторон ракеты находятся «паучки» двигателей космической ориентации, которые могут свободно вертеться и задавать микроимпульсами маленьких дюз необходимое изменение траектории. Венчает конструкцию «зеркало» фазированной антенной решетки радиолокатора ракеты.
Бой в космосе определяет не только средства движения, но и обнаружения противника. В межзвездном пространстве, то, что излучает, само становится видимым. Это как если бы вы захотели ночью осветить автомобильными фарами другую машину, но незаметно. И ничего бы у вас не вышло, так как вспышки собственных фар вас бы выдали с головой. А в космосе и того сложнее: здесь неважно, чем «светить», будь то радиоволны, тепло или видимый свет. Все зависит только лишь от спектра, и все эти «сияния» прекрасно обнаруживаются. Вы только излучили локатором электромагнитный импульс, он пошел к цели, и, чтобы принести информацию вам, он должен от этой цели отразиться. А цель уже зарегистрировала вас и готова атаковать. Получается, что вы сами выдали космическому противнику и свои далеко не радужные намерения, и местоположение. «Ахтунг»! «Фойер»!
Поэтому ракеты «космос-космос» несли на себе полный комплект средств автономного обнаружения и наведения: ФАР-локатор, теплопеленгаторы, станции радиоэлектронной разведки, оптические сенсоры, магнитометры, гравитационные сканеры.
И сейчас они стартовали, разогнавшись по рельсам электромагнитных катапульт.
Чуть раньше ракет класса «космос-космос» стартовали более миниатюрные реактивные управляемые снаряды-перехватчики комплекса активной защиты. Они были тоже на гелеобразной смеси топлива и окислителя, но по конструкции несравненно более просты. Основу системы наведения составляла тепловая ГСН, дополненная оптической системой слежения. Противоракета реагировала на тепло и факел двигателя ракетного снаряда противника.