Поле боя — Украина. Сломанный трезубец
Шрифт:
— И все же уточните свои требования, — попросил другой журналист.
— Требование у нас одно — полная независимость Украины!
— Но ведь вы ее уже получили в 1991 году. Да и «оранжевая революция» тоже была волеизъявлением народа…
— Давайте не будем дискутировать на эту тему! Нас все время обманывали! Всякий раз, когда мы начинаем строить свое государство, появляются враги, которые все разрушают! Или вы тоже шпион кремлевских спецслужб?..
Репортер благоразумно замолчал. Спорить с политическим фанатиком было так же бесполезно, как и взывать к голосу разума фанатика религиозного.
После пресс-конференции журналистов, как и обещали, провели по палатам и отделениям родильного дома. Внешне все выглядело спокойно, но в каждой палате были вооруженные люди в черных масках. Все просто кожей чувствовали огромное нервное напряжение на грани срыва и страх. Эти чувства буквально пропитали атмосферу роддома, и даже грудные дети смотрели на людей с испугом, будто понимали, что их только что начавшаяся жизнь уже под угрозой, она брошена на кровавый алтарь сомнительных политических амбиций.
А в штабе антитеррористической операции офицеры всеми возможными способами тянули время, собирая по крупицам информацию о заложниках и удерживающих их террористах.
После переговоров с националистами те согласились подождать еще сутки, но затягивать ситуацию было нельзя. Чтобы хоть как-то повлиять на главаря «тризубовцев», привезли его командира, Яна Степуру.
— Тарас Вовкулак, сейчас к вам подойдет ваш командир, полковник Степура! — прокричал в мегафон укрывшийся за бэтээром офицер.
Степура медленно подошел к зданию роддома.
— Стоять! Еще шаг — и я стреляю!
Полковник «Тризуба» остановился.
— Тарас! Тарас, прекрати это все, я приказываю тебе, как командир. Здесь же женщины и дети! Схаменись!
— А пішов ти! Зрадник! [45]
Шквал пуль из «Минигана» буквально разорвал тело полковника «Тризуба». То, что осталось от него, кровавыми лохмотьями осталось лежать на асфальте.
— Точно, настоящий Вовкулак, — вздохнул один из офицеров в штабе антитеррористической операции.
45
— Опомнись!
— А пошел ты! Предатель! (укр.)
— Скажите, — обратился к нему координатор. — А что означает это слово?
— «Вовкулак» — по-украински оборотень.
— Мы выяснили схему минирования! Одна из медсестричек выбралась по канализации из подвала роддома. Она утверждает, что террористы заминировали опорные колонны, взрыв обрушит все здание. Судя по тому, что нам рассказала, там установлены радиовзрыватели, подрыв зарядов должен происходить автоматически.
— Вызовите техников, пусть включают свои «глушилки». Схема подземных коммуникаций есть?
— Так точно. Город старый, и большинство построек здесь имеют обширные подвалы. Канализация здесь тоже старая.
— Это нам на руку, можно подобраться к террористам под землей. Штурмовые группы — на исходную! Ждать сигнала.
Глава 34. Штурм
Бойцы антитеррористического спецназа осторожно продвигались по полузатопленной канализации. Командир штурмовой группы «Альфа» поднял закрепленный на шлеме прибор ночного видения и сверился с картой на небольшом экране компактного компьютера. Так, все верно, скоро будем под зданием роддома.
— Продолжаем движение. Передовому дозору — усилить внимание.
Внезапно идущие впереди бойцы остановились. На зеленоватом фоне яркими белыми нитями перечеркивали проход лучи лазеров. Один из бойцов медленно поднял вверх руку, сжатую в кулак. Второй быстрой тенью метнулся к командиру.
— Что там?..
— Лазеры.
— Коля, разберись.
Специалист-электронщик развернул компактный ноутбук в защищенном корпусе и зашуршал клавишами.
— Здесь, кроме лазеров, детектор движения и инфракрасный сканер. Реагируют на все, что крупнее крысы. Но мы их обойдем… — Через несколько минут ожесточенного стука по клавишам электронщик отвлекся от компьютера и установил небольшой прибор с венчиком антенны. Щелкнув тумблером питания, он глянул на экран мини-компьютера, на котором отображались различные малопонятные стороннему человеку диаграммы. — Систему обошли. Идем дальше.
Спустя некоторое время командир штурмовой группы доложил:
— Я — «двойка» — на позиции, жду сигнала.
— Ой, а вы не могли бы стать вот так возле этого малыша, будет отличный кадр! — симпатичная рыжеволосая журналистка тараторила не переставая.
Она вместе с оператором сейчас находилась в палате новорожденных. Здесь же находились и два террориста. С одним из них девушка напропалую флиртовала. Тот, довольный собой, с удовольствием позировал перед телекамерой, размышляя над тем, как бы затащить эту молоденькую журналисточку в укромное местечко и там… Судя по ее поведению, она тоже была не против такого «интервью». Террорист, картинно держа автомат Калашникова стволом вверх, склонился над одним из младенцев.
— Вот когда я была в Чечне в лагере одного полевого командира, мы делали репортаж для свободной прессы, там тоже были бойцы из Украины. Они были такие мужественные, эти борцы за свободу… Володя, возьми эту сцену крупным планом.
Оператор немного переместился, на секунду закрыв собой обзор напарнику террориста. Ольга Геращенко мгновенно выхватила из волос острую шпильку и воткнула в ухо террористу. Так убивали своих жертв женщины-ниндзя в средневековой Японии. Националист умер мгновенно, не издав и звука. В следующий момент Ольга подскочила ко второму террористу и вонзила тускло блеснувшую шпильку ему в глаз.
— Оля, — заметил оператор, щелкая затвором автомата. — Ты забыла сказать, что после твоего «репортажа» лагерь чеченского полевого командира перестал существовать.
Ольга проверила автомат, заткнула за широкий ремень джинсов пару запасных магазинов для «калашникова» и «беретту». Девушка вытащила рацию боевика, настроилась на нужную волну и произнесла:
— «Первый», позицию заняла.
Капитан Ольховский уже вторые сутки находился на огневом рубеже. Позиция снайпера находилась на дереве прямо напротив одного из окон третьего этажа роддома. Почти двое суток без сна и без движения, единственное, что он мог позволить себе, — это сделать несколько глотков специального тонизирующего напитка из специальной мягкой фляги, тонкий шланг которой был закреплен на плече стрелка.