Поле боя
Шрифт:
Прежде всего «Психодав» не является организацией, желающей наращивать политическую и гражданскую напряженность в стране, чтобы впоследствии воспользоваться вспыхнувшим кризисом. Но мы и не хотим заниматься изнурительной и бесплодной педагогикой! Мы хотим заставить тех, кто жаждет насилия и смуты, понимать, что обладаем необходимыми ресурсами и волей для воздействия на слишком беспринципных военных и слишком бескомпромиссных политиков.
Родион говорил так увлеченно и гладко, что Панкрат с удивлением посмотрел на бывшего «мстителя». В былые времена войны с дорожными бандитами Кокушкин не отличался подобным красноречием и не пользовался в разговоре терминологией
– Силы, стоящие за Легионом, известны, – продолжал Кокушкин. – Они ждут своего часа и выйдут в свет на следующий же день после победы «новой революции», и это произойдет с роковой неизбежностью вопреки воле отдельных личностей. Так вот основная цель «Психодава» – предотвратить приход этих сил!
– Что же это за силы? – позволил себе Панкрат нотку скепсиса в голосе.
– Новые коммунисты, жаждущие тотального контроля над страной. Впрочем, не только над одной отдельно взятой страной – над всем миром! Эти силы интернациональны и направляются извне, во всяком случае, есть факты связи наших революционеров с Западом, точнее, с Америкой. И уж точно очевидно, что почти все программы отечественного телевидения составляются и контролируются не в России. Достаточно заметить, что ни одно зарубежное лекарство, рекламируемое по телевидению, не излечивает больного! Просто снимает симптомы.
– Ну и что? – заинтересовался Панкрат.
– А то, что эти так называемые «лекарства» вытесняют наши, отечественные, во сто крат более эффективные, происходит постепенное накопление невылеченных болезней и, как результат, рост смертности, снижение рождаемости, деградация физическая и умственная.
– Черт возьми, Родион, где ты научился так красиво говорить? – пробормотал Панкрат, в глубине души вдруг осознавая, что все сказанное бывшим «мстителем» – правда. И даже если инструкторы Родиона, обучавшие его ораторскому искусству, добивались лишь эффекта достоверности, то информация, вложенная ими в уста Кокушкина, вполне соответствовала мировоззрению самого Панкрата.
– Я знал, что придет время, и ты поймешь, что не можешь оставаться в стороне, – сказал Родион, уловив перемену в настроении бывшего командира. – Твое место – среди нас. А за жену и детей не беспокойся, мы их прикроем.
– Пошли спать, – открыл дверцу машины Панкрат. – Уже поздно.
– Спасибо, командир, но мы поедем. Надо к рассвету попасть еще в одно место, я ведь порученец. А двое моих людей останутся.
– Так зови их.
– Не надо, чтобы парней видели с тобой вместе. У них есть где остановиться, а завтра утром они приступят к исполнению обязанностей.
– Хоть покажи, как они выглядят, – сердито буркнул Панкрат. – Я же могу принять их за легионеров ЛООС или за бандитов и кончить.
– Вот тебе рация. – Родион протянул Воробьеву толстый карандаш с сеточкой микрофона на торце. – Они позовут тебя сами и доложат, где расположились. Разглядишь. Ну прощай, командир.
Они обменялись рукопожатиями, Родион махнул рукой Пете, и они исчезли за воротами. Панкрат проводил их глазами, прислушался к долетавшим из центра города звукам и пошел спать. Мысли, приходящие в голову, отражали его смятенно-растерянное состояние. Не верить Родиону у него не было причин, но тот слишком разительно изменился, чтобы ему во всем можно было доверять. И все же Панкрат почувствовал облегчение: одно дело – крутиться в тисках обстоятельств одному, совсем другое – ощущать за спиной мощную поддержку.
Два дня Панкрат ездил на работу в тревоге за своих близких, предельно собранный и готовый к появлению непрошеных гостей. Парней Родиона он вычислил еще в понедельник утром, до их доклада по рации, и дал приказ обоим следовать не за ним, а за женой и детьми. Парни покочевряжились слегка, имея задание подстраховывать его, но смирились, когда Панкрат пообещал им «повыкалывать моргалы». Правда, на помощь этих наблюдателей надеяться особо не приходилось, уж слишком демонстративно они работали, словно играли в увлекательную игру, в то время как к слежке следует относиться как к сложной и тонкой работе, но, с другой стороны, тот, кто захотел бы повторить нападение на семью Воробьевых, должен был призадуматься, наткнувшись на сопровождение, и какое-то время не предпринимать активных действий. Успокаивая себя таким образом, Панкрат продолжал тренировать охранников разных ведомств города в спортзале, где его хотели «поучить жизни», а также читать лекции по теории безопасности молодым бизнесменам.
Лида все поняла прекрасно и на жизнь не жаловалась, хотя, конечно же, переживала за детей, озадачив своим частым появлением воспитательницу Антона в детсаду и учительницу Насти в школе. Одобрила она и решение мужа поработать в «Психодаве», хотя Панкрат почти ничего ей не рассказал, только сообщил, что его пригласила в свои ряды секретная организация, объявившая войну «мафии».
– Кем ты там будешь? – спросила она.
– Экспертом, – не моргнув глазом, соврал Панкрат, хотя был уверен, что его включат в состав какой-нибудь из оперативных групп типа «Тени», которую обещал прислать Родион.
Слежку за собой он почувствовал во вторник вечером, когда ехал в садик за Антоном. Сначала подумал, что кто-то из парней Родиона решил подстраховать и его, потом понял, что этот «хвост» – чужой. Мгновенно сработали рефлексы разведчика, включающие внутренние «локаторы» опасности и добавляющие в кровь адреналина. Панкрат остановил машину у аптеки, заскочил внутрь и, став у окна таким образом, чтобы видеть улицу, заметил медленно движущийся мимо автомобиль – кремовый «Форд-Эскорт» с московскими номерами. Трое пассажиров и водитель «Форда» осмотрели «Ситроен» Воробьева, и машина приткнулась к тротуару в полусотне метров от него.
Подождав несколько минут и никого больше не обнаружив, Панкрат связался по рации с одним из наблюдателей Родиона, которого звали Вадимом:
– Что у тебя?
– Все тихо, – отозвался Вадим. – Горизонт чист. Антон гуляет с воспитательницей по саду.
– Будь внимателен, за мной увязались какие-то крутые москвичи.
Не давая времени парню вставить слово, Панкрат вызвал второго наблюдателя по имени Лева:
– Где находишься?
– Как где – на месте, – обиделся наблюдатель. – Все нормально, жена ваша здесь, в школе, с Настей, собирается домой.
– Задержи их, я сейчас заберу сына и заеду за ними.
– Что случилось?
– Пока ничего, но какие-то типы из столицы уже прибыли. Если это не ваши коллеги, то, значит, ликвидаторы.
– Почему вы… – начал было Лева, но Панкрат выключил рацию и сел в машину.
Вопреки ожиданиям «Форд» с московским номером за ним не поехал, зато через несколько минут обнаружилась еще одна машина – зеленая «Хёндэ» и тоже с московскими номерами, и Панкрат понял, что его ведут вполне профессионально, двумя, а то и тремя машинами. Это означало, что в Осташков прибыла команда ЛООС, имеющая задание убрать опасного свидетеля. А заодно, во избежание недоразумений, и всю семью.