Поле мечей
Шрифт:
— Ты уже видела Юлия, мама? Он… — Во дворе внезапно повисла тишина, и Брут осекся. В воротах показались три молодые женщины, и толпа расступилась, давая им дорогу. Каждая из трех была по-своему прекрасной. Самая молодая, изящная блондинка, густо покраснев, подошла к Сервилии. Следом за ней шли две другие, от красоты которых у мужчин едва слезы не навернулись на глаза.
Кто-то присвистнул, и чары рассеялись. Толпа снова ожила и пришла в движение.
Сервилия, вздернув бровь, взглянула на подошедшую Ангелину. Малышка точно знает, что делает. Таких, как она, мужчины стараются защитить, и за это право готовы перегрызть друг другу глотки. Стоило девушке появиться в питейном заведении, как там тотчас возникала потасовка. В одном из таких заведений Сервилия и обнаружила ее: блондиночка разносила вино и даром расточала то, за что мужчины готовы хорошо платить. Уговаривать долго не пришлось, названной цены было вполне достаточно. Две пятых заработка девушки Сервилия оставляла себе, и все-таки красавица очень скоро разбогатела. Если так пойдет, через пару лет она захочет открыть собственное заведение и тогда непременно явится к хозяйке за ссудой.
— Мы волновались за тебя, госпожа, — жизнерадостно солгала малышка.
Брут взглянул на нее с нескрываемым интересом, и девушка, ничуть не смутившись, ответила столь же дерзким взглядом. Под этим взглядом трудно было подтвердить или опровергнуть возникшее подозрение. Сам он пытался убедить себя, что давно смирился с профессией матери, однако мысль о том, что правда откроется товарищам, тревожила, а это означало, что он вовсе не так уверен в себе, как хотелось бы.
— Ты нас разве не познакомишь, мама? — поинтересовался он.
Ангелина удивленно вытаращила глаза:
— Так это и есть твой сын? Да, он точно такой, каким ты его описывала. Как чудесно!
На самом деле Сервилия ни разу не говорила с малышкой о Бруте. Но сейчас проявились оба основных качества Ангелины: с одной стороны, наивность до простоты, а с другой — проницательность и находчивость, сулящие в будущем большие деньги. Толпа вокруг становилась все гуще. Мужчины вовсе не были избалованы вниманием молодых хорошеньких женщин. Сервилия подумала, что лишь на обслуживании легиона Валенсия вполне могла бы разбогатеть.
— Познакомься, это Ангелина, — представила она девушку.
Брут изысканно поклонился, и от подобной любезности глаза блондинки вспыхнули.
— Сегодня вечером вы непременно должны составить нам компанию за столом, — произнес Брут. — Я совершу налет на погреба, и мы смоем с вас дорожную пыль. — Говоря это, центурион ни на мгновение не отпускал взора прекрасной собеседницы, стремясь сделать свое предложение как можно прозрачнее.
Кашлянув, Сервилия прервала сцену.
— Проводи-ка нас внутрь, Брут, — попросила она.
Легионеры снова расступились и пропустили дам. Ожидавший их в казармах горячий ужин теперь не казался таким привлекательным, как во время марша, — ему явно недоставало изысканной остроты дамского общества. Бойцы как потерянные стояли во дворе, провожая безнадежными взглядами удаляющуюся небольшую процессию — до тех самых пор, пока красавицы не скрылись в стенах форта. Лишь после этого наваждение прошло, и мужчины отправились заниматься делами: чистить, поить и кормить лошадей. Двигались они с привычной энергией, словно только что не стояли как завороженные.
Несмотря на бурный протест Ангелины, Сервилия решила оставить девушек в отведенной им комнате. Ведь кто-то должен заняться сундуками. А кроме того, ей надо побыть с сыном наедине. В конце концов, она тащила девушек сюда, в Валенсию, вовсе не для того, чтобы одна из них тут же выскочила замуж за Брута.
Юлий не присоединился к остальным, а когда Брут отправил за ним посыльного, передал лишь краткое извинение. Сервилия видела, что отказ нисколько не удивил мужчин, и снова отметила про себя перемены, которые произошли с Юлием в Испании.
В честь Сервилии ужин состоял из целого набора блюд местной кухни, поданных в небольших чашах. Специи и приправы подействовали на Октавиана так, что товарищам пришлось долго колотить его по спине, чтобы вернуть способность нормально дышать. С самой первой встречи во дворе он пребывал в состоянии потрясенного восхищения красотой Сервилии, и Бруту доставляло удовольствие постоянно подшучивать над другом. Сервилия же предпочитала не замечать растерянности бедного мальчика.
Комнату освещал мягкий свет мерцающих ламп, а вино оказалось действительно хорошим, как и обещал Брут. Ужин был очень приятным, и Сервилия обнаружила, что постоянные пикировки между мужчинами доставляют ей невинное наслаждение. Домиций с удовольствием поведал одну из своих бесконечных историй, хотя конец ее слегка подпортил Кабера — радостно застучав по столу, он воскликнул:
— Эта история считалась старой уже тогда, когда я сам был еще мальчиком.
Старик засмеялся и потянулся к стоявшей возле Октавиана чаше с рыбой. Молодой человек как раз собирался ухватить лакомый кусок, и Кабера бесцеремонно шлепнул его по пальцам, показывая, кто за столом старший. Октавиан лишь оскалился, явно сдержав достойный ответ в присутствии дамы.
— Как вы оказались в Десятом легионе, Домиций? — поинтересовалась Сервилия.
— Все это организовал Брут, когда мы еще были на юге и сражались со Спартаком. Хотя я из жалости и поддался ему пару раз на тренировках, все-таки он понял, что от моей выучки можно получить немалую выгоду.
— Ложь! — со смехом воскликнул Брут. — На самом деле я, между прочим, спросил его, не хочет ли он перейти в другой легион, и он от восторга едва не откусил мне руку. Юлию пришлось заплатить легату немалую компенсацию. До сих пор пытаемся понять, стоило ли это делать.
Домиций терпеливо ждал, пока Брут пил из его бокала.
— Видите ли, среди своего поколения я самый лучший, — пояснил он Сервилии, с интересом наблюдая, как друг изо всех сил пытается не поперхнуться и по мере опустошения кубка становится все краснее.
Внезапно послышались шаги, и разговоры стихли; мужчины встали, приветствуя своего полководца. Он занял место во главе стола и жестом позволил сесть. Слуги принесли блюдо, а Брут наполнил вином кубок, гордо улыбнувшись, когда Юлий, пригубив, поднял бровь, оценив качество.
Скоро разговор возобновился; Сервилия, поймав взгляд Юлия, слегка склонила голову. Он, словно зеркало, повторил ее движение, тем самым приветствуя присутствие гостьи за общим столом. Сервилия же, сама того не замечая, с облегчением вздохнула.