Полесский шаман

Уважаемый читатель. Книгу, которую вы держите в руках можно смело отнести в разряд художественной литературы. Я не люблю тот заумный бред, которым пичкают людей труды маститых философов. Я из тех, для которых квадрат Малевича – это просто черный квадрат. Я не люблю, когда мне трахают мозг и сам не собираюсь этого делать.

В любом случае, я надеюсь, эта книга поможет вам скоротать время в дороге. Возможно, кто-то найдет ответ на свой вопрос. Но только, ради бога, не нужно относиться к ней слишком серьезно.

Ах да. Во избежание каких-либо недоразумений в будущем, заявляю – все места и события вымышлены, любые совпадения

Максим Мамст.

maxim.mamst@tut.by

http://ok.ru/maxim.mamst

Осенью 2014 года на окраине речицкого лесничества близ деревни Горивода произошло крупное ЧП. Недалеко от заготовительной делянки горела летняя будка. Когда пожарные прибыли на место, пламя с гудением рвалось из окон. После тушения, пожарные инспектора приступили к осмотру места происшествия. Под металлическим щитом была найдена рукопись, чудом уцелевшая в пожаре. Часть страниц обуглилась, часть была унесена водой. Кое-что удалось восстановить, но некоторые фрагменты были безвозвратно утеряны.

Наверное, следует начать с рассказа о себе. Я, почтенный уже, увы, холостяк пережил довольно нелегкое для себя время. Наверное многим знакомо чувство, когда ты находишься в трясине проблем, и эта пропасть тебя засасывает все глубже и глубже. Ком неприятностей увеличивается, и, в конце концов, превращается в огромный паровой каток, который давит человека и спускает его жизнь в унитаз.

У меня было все, о чем только можно мечтать. Непыльная работенка в офисе, жена, сын, квартира, машина. В общем, полный набор. Потом началось. Увольнение я перенес довольно мужественно. А вот развод меня подкосил. Квартира ушла бывшей жене и сыну, машину пришлось продать за долги. Глушил горе в вине, не помогло. Становилось только хуже. Я оставил Гомель и перебрался к матери, в родной райцентр со славным названием – Речица. Жил, перебиваясь случайными заработками. Харчи зарабатывал, батрача на колхозном поле. К семи утра, я, вместе с такими же горемыками, собирались на площади, что около старого рынка, грузились в автобусы и ехали осваивать колхозную целину. Там ваш покорный слуга, интеллигент с двумя высшими образованиями, перебирал картошку: хорошую кидал в мешки, гнилую – в сторону.

Надо сказать, что здесь существует строгая иерархия. Новички начинают со свеклы и морковки. Пробиться наверх нереально тяжело. Картошка – это вершина, предел мечтаний. Это привилегия элиты колхозного мира. Мне пришлось надавить на старые связи, чтобы попасть в такой отряд.

В один из дней ко мне подошел Войтович. Невысокий добродушный старичок, прочно связавший свою жизнь с выпивкой. Он сильно шепелявил, и временами его было очень сложно понять. В этот раз до меня тоже долго не могло дойти, чего он хочет. Я собирался уже отвязаться от него, но вдруг понял, что он предлагает:

– Приветствую, начальник.

– Здорова, Войтович. Че хотел?

– Есть работа, на сезон. Зарплата хорошая, имеется крыша над головой и бесплатная хавка. Могу сказать – что и где, если уступишь мне место на картошке. Идет?

Я призадумался. У меня давно были мысли сорваться, примкнуть к какой-нибудь бригаде и шабашить на Москве. Хорошо, конечно, если бригадир попадется честный, и хозяева порядочные. Да и в таком случае, поначалу, придется отдавать «бугру» половину заработка. За то, что взял как мастера. Это если повезет. Чаще кидают. Столько знакомых вернулось не солоно хлебавши. Бригадир собрал деньги и ищи ветра в поле. Или просто, под автоматами вывели с объекта, посадили в автобусы и отправили домой. Бывали случаи, когда и этого не было. Приходилось добираться домой на попутках, без документов. Кто-то и вовсе не вернулся. Исчез.

Есть люди, что годами работают в одном отряде. Слаженная команда, проверенный бригадир. Хорошо, когда заработанное отдают женам. Большинство, однако, по прибытии уходят в кутеж. Гудеть начинают еще в автобусе, периодически выскакивая на остановках за водярой. Короли на неделю, они ходят, козыряя бабками, и угощая всех подряд. Неделю-две, а потом скромно одалживают у соседей деньги на дорогу, и вперед, на поезд. Снова полгода вкалывать, как проклятый, на стройке, не разгибая спины.

Нет, такое не по мне. Прожигать жизнь я могу и здесь. Часто задаю себе вопрос, смог бы я вернуться к прежней жизни? Выбросить всю дурь из головы, привести себя в порядок, вылюднеть? Найти работу где-нибудь в конторе, девку хорошую? Не знаю. Умерло что-то во мне. Не тянет назад. Все это уже было опробовано, пожевано и выплюнуто. Так жить проще. Денег, конечно, не хватает. Зато сам себе хозяин. Никто не гонит, не кричит, не требует. Даже колхозная повинность особо не в тягость, хочешь едь, хочешь не едь. Тут я понимаю бомжей. Не имея ничего за душой, они живут и спят спокойно. Люди с устойчивой психикой и железным здоровьем.

Так что я был готов послать Войтовича с его работой подальше, но решил дослушать старика. Времени еще вагон. До отправления больше, чем полчаса.

– Давай, Войтович, выкладывай, что у тебя.

– Работа на делянке. Дрова пилить. Тут не далеко, в Гориводе. Сейчас заготовка идет, им люди нужны. Свои, кто хотел, уже там. Еще пару человек не хватает. Работа на природе, свежий воздух, деревья, птички. Я бы и сам пошел, да здоровье не позволяет.

Он еще что-то бубнил, но меня уже накрыла волна негодования.

– Ты что, серьезно думал, поведусь? – перебил я его. – Думаешь, ты мне тут насвистел, а я как последний дурак, поеду? Да меня коровы в том колхозе засмеют.

– Истинная правда, вот те крест, – и Войтович в доказательство перекрестился. – Ну что ты теряешь? Всего один день. А работа там хорошая.

– Завтра, Войтович. Завтра съезжу и посмотрю.

– Завтра может быть уже поздно. – Войтович обиженно замолчал и отошел.

Я начал остывать. В общем-то, Войтович прав. Можно съездить. Работа в поле уже приелась и начала утомлять. Что я теряю? Ничего, кроме своих цепей. Один день погоды не сделает. Битва за урожай еще впереди. Если Войтович насвистел, сидеть ему полгода на морковке. Уж я об этом позабочусь.

Десять минут до отправления. Я насилу отыскал Войтовича в толпе. Сказал ему, что сегодня он будет за меня. Он аж задергался от радости. Бросался обниматься, клялся в вечной признательности.

– Это ж только на день, понимаешь? Если не понравится, я вернусь, – сказал я ему.

Он быстро закивал. Затем я подвел его к своему "бугру", объяснил ситуацию.

– Дело твое, – пожал плечами "бугор".

С легкой тоской я провожал глазами уходящие автобусы. Вместе с ними улетучивался мой энтузиазм. Стало в лом куда-то ехать. Пилить на автовокзал, ждать маршрутку на Гориводу. Да еще там пока найдешь. Может ну его к черту, пойти домой, завалиться и дрыхнуть дальше? Сделать себе выходной.

После нелегкой борьбы, ответственный "я" победил. Проклиная себя, что согласился на авантюру, я потащился на автовокзал. Машина шла легко, слегка покачивалась. Дорога пустая, асфальт, как новенький. Люди, едущие в маршрутке, чуток помогли, объяснив на пальцах, куда идти.

Наконец, Горивода. Мы свернули с трассы на перекрестке возле деревянного креста. Потом еще пол километра вдоль полей и, наконец, остановились возле магазина. Люди вышли и разбрелись, кто куда. Я остался один.

Вышел на дорогу, осмотрелся. Никогда не был в этих местах. Машина уже уехала. Вспоминая, что мне говорили в маршрутке, я пытался сориентироваться на местности. Через пять минут я понял, что понятия не имею, куда идти.