Полет ночной бабочки
Шрифт:
– Руки на стол, – скомандовала я. – Аккуратно и медленно. Стрелять я не умею, но расстояние здесь пустяковое, так что сами понимаете.
Лейтенант послушно положил обе руки на стол, не спуская с меня глаз. Вид у него при этом был совершенно дурацкий.
– Давай вставай, – сказала я капитану, – и сделай в моей повестке отметку, чтобы меня выпустили отсюда.
Капитан подчинился.
– Повестку на край стола. Сам к стене.
Взяв повестку и убедившись, что все без обмана, я положила пистолет на стол.
– Прощайте, мальчики, – сказала я и направилась к двери. Когда закрывала ее за собой, видела, что оперативники продолжают таращить глаза.
Вдруг мне пришло в голову, что им сейчас ничего не стоит позвонить на вахту и сказать, чтобы меня задержали. Вот это влипла так влипла. Меня прошиб холодный пот. Дрожа от страха я протянула дежурному менту свой пропуск. Тот кивнул:
– Проходите.
С огромным облегчением я выскочила наружу, на свободу. Сережка шагнул мне навстречу.
9
– Может быть, пообедаем вместе? – Парень смотрел на меня преданно и нежно. – Здесь неподалеку есть приличное кафе.
– Времени нет, – сказала я сухо. Только бы Сережа не догадался, как он мне сейчас нужен. Вернейший принцип каждой женщины – казаться мужчине недоступной.
– Наверное, по дому что-нибудь? – предположил Сережа.
– У Юльки мать больная осталась, надо о ней заботиться.
Я быстро пошла в сторону автобусной остановки. Сережа последовал за мной.
– Я провожу вас.
– Нет, это далеко. Туда надо автобусом ехать.
– Я отвезу вас, – он кивнул на припаркованную возле здания УВД девятку белого цвета с надписью «Samara» на борту.
Я вздохнула. Разве устоишь перед таким искушением?
– Проходите, садитесь.
Сережа открыл переднюю дверцу, усадил меня, сел за руль. Когда машина тронулась, спросил:
– Менты сильно на мозги капали?
Я подождала, когда он остановится у светофора, и ответила:
– Да нет, не очень. Изнасиловать, правда, пытались.
Зажегся желтый, затем зеленый свет, сзади нам сигналили, но Сережа не двигался с места.
– Езжайте, Сережа, – сказала я, коснувшись его плеча. – И не придавайте особого значения словам старой гостиничной шлюхи. Для нас трах дело привычное. Разом больше, разом меньше, не все ли равно.
Сережа рывком тронулся с места, помчался на бешеной скорости по узким, запруженным машинами улицам.
– Сволочи, – проговорил он сквозь зубы, – как я их ненавижу.
Я снова тронула его за плечо.
– Успокойтесь, – сказала мягко. – Так и в аварию недолго попасть.
Остаток пути мы проделали молча. Я чувствовала, что сейчас не время приставать к нему с вопросами. У двухэтажного уже знакомого мне домика Сережа припарковал машину и предложил:
– Я поднимусь с вами.
– Ой нет, не надо, – запротестовала я. – Сергей, вы не представляете, что это за квартира. Не беспокойтесь, я недолго. Только сделаю ей укол. Посидите пока в машине, я быстро.
Я не знала, что меня ждет.
Уже на лестничной клетке услышала крики и плач. А войдя в прихожую, нос к носу столкнулась с соседкой Юлиной мамы. Сразу видно, что алкашка. Уже с утра напилась.
– А, приперлась наконец-то, – взревела алкоголичка. На ее пьяной физиономии были написаны злоба и ненависть. – Бросила мать на произвол судьбы, целые сутки не показывается. Тоже мне дочь, шлюха подзаборная.
В коридоре горела лампочка, отбрасывая тусклый желтый свет. К тому же я ничуть не похожа на Юльку. Та выше ростом, блондинка, волосы до плеч, а у меня волосы русые, крысиный хвост и лошадиная челка. Но мало ли что может вообразить человек по пьянке. Я прошмыгнула мимо старухи и вошла в комнату Юлькиной матери, которая оказалась незапертой. Оттуда доносился сдавленный плач. Едва я вошла, как в нос ударила вонь человеческих нечистот, и я почувствовала головокружение.
– Юля? Боже мой, это ты?
– Нет, это не Юля… Это опять я…
– Господи! – простонала Юлина мама. – Хорошо хоть вы пришли.
– Что случилось?
– Эта мерзавка, тетя Маша! – Юлина мама не переставала всхлипывать. – Она все мои деньги забрала!.. Пропила!.. И мне еды не купила!..
Я содрогнулась, беспомощно оглядываясь вокруг.
– И ампулы с лекарствами забрала, продала и тоже пропила!.. И до туалета я дойти не могу.
Я в изнеможении плюхнулась на стул возле кровати. Хотелось выть от злости и бессилия. Я бросилась было к двери, но тут же вернулась.
– А рецепт у вас есть?
– В серванте, на второй полке, – ответила женщина.
Я полезла в сервант, долго рылась в куче каких-то старых бумажек, пузырьков, упаковок с таблетками, полувыжатых тюбиков с мазями.
– Да вы идите в аптеку! За деньги и без рецепта дадут. Скажите, морфин для инъекций.
Я положила весь этот фармацевтический хлам обратно на полку серванта и поспешила выскочить из зловонной комнаты.
Сережа, увидев меня, улыбнулся, но, видимо, заметив, что я расстроена, взволнованно спросил:
– Что-нибудь случилось? – он вылез из машины.
– Нет, так, пустяки, – быстро проговорила я. – Сережа, будьте другом, сходите в аптеку, купите морфин для инъекций. И в продовольственный, если не трудно, возьмите хлеба, молока, сосисок.
Я полезла в сумочку за деньгами, но Сережа меня остановил.
– Не надо, Света! Подождите меня, я быстро.
Я увидела его преданный, внимательный взгляд.
– Десятая квартира, – кивнула я в сторону подъезда. – Входную дверь толкните, она не заперта. Коммуналка. Только не пугайтесь, когда будете заходить, – там соседка-алкоголичка…