Полет нормальный…
Шрифт:
– Ага, допроветривался до парка. Грабителям Зак показался хорошей добычей, Одуванчик-то…
Унизительная кличка Сопля, данная при вступлении в братство, как-то не прижилась – случай не частый, остальные братья остались при своих. А вот Одуванчиком, с моей подачи, его стали звать даже родственники.
– Погоди… – влезает Ливски, вытерев потное лицо полами новенького, не обмятого ещё кимоно, – это не он верхом… слышал я что-то краем уха, но очень уж на враки похоже. Не томи, давай!
– Он! – Давид в восторге хлопнул себя по бедру, – пистолет с собой был, так что от грабителей отбился. Вот после этого всё только началось…
Андерсон сделал театральную паузу, весело прикусив губу и обведя братьев взглядом.
– Ну! – Не выдерживаю я.
– Одуванчик сам грабителя ограбил… погоди-погоди, это не всё! Мелочёвка всякая – деньжат немного, ножик, женский парик и фляжка с бурбоном. Вот с этого бурбона и пошло… то ли на старые дрожжи легло, то ли заряженная выпивка, не знаю. Хлебнул наш Одуванчик трофейного пойла и понесло его, викинга мелкого. И…
Снова драматическая пауза…
– Коня угнал! Коп поссать в кусты отошёл, а Одуванчик в седло-то и вскочил, да в парике!
Сгибаюсь от смеха, представляя картину.
– Вот-вот, – скалит зубы Давид, – коп тоже от смеха разогнуться не смог! Говорит, что орал наш Одуванчик что-то про Одина и Вальхаллу, но больше был похож на леди Годиву [2] ! Сказал, что за такое зрелище даже выговора не жалко – самое то, чтобы в старости вспоминать и ржать, внуков пугаючи!
2
Годива (англ. Godiva (/'dav/), от латинизированного др. – англ. Godgyfu, Godgifu – подаренная Богом; 980–1067) – англосаксонская графиня, жена Леофрика, эрла (графа) Мерсии, которая, согласно легенде, проехала обнажённой по улицам города Ковентри в Англии ради того, чтобы граф, её муж, снизил непомерные налоги для своих подданных.
– Самому не стыдно то? – Укоризненно поинтересовался лейтенант, – у копа коня угнали! Расскажи кому, так ведь сразу и не поверят в такое позорище… Чего хихикаешь, как дебил?! Выговор тебе смешно?
– Джо… лейтенант! – Вскочив со стула, вытянулся полицейский, – ну цирк же! Натуральный цирк! Я себе чуть ботинки со смеху не обоссал, когда этот…
– … да ладно!? – Лейтенант в восторге хлопнул мощной ладонью по столу, – вот так-таки полуголый, в парике?
– Ну! – Коп скалил зубы, наслаждаясь вниманьем сослуживцев, – вам такое только представить ржачно, а мне-то каково?!
– Взяли угонщика, – ворвался в участок молоденький офицер, – пьян – ну в дымину! Стоять толком не может, мычит только про братство… Фи Бета… чего-то там, не расслышал.
– Кхе! – Лейтенант чуть не подавился, – любит тебя Бог, Алан! Считай, к выговору от капитана премия от братства вдогонку придёт. Братство… парни, разместите его там в камере поудобней, да позвоните в… в двадцать восьмой, их клиент.
– Он что… – начал Треверс.
– Да! – В полном восторге взвыл тихонечко Давид, – пиджак с рубашкой скинул, чтобы на викинга быть похожим. А с его сложением, да в парике…
– Годива как есть, – восторженно сказал Джок, кусая костяшки кулака, чтобы не засмеяться в голос, – ох… Выйдет наружу история?
– Вышла уже, – хмыкнул Давид, – в вечерних газетах напечатают. Так что Зак теперь знаменитость!
Андерсон ничуть не расстроен, членам братства во времена студенческой жизни положено чудить. Да и чудачество забавное, абсолютно безобидное. Ну смешно… так ведь пьяный от грабителя отбился, Одуванчику этот случай не в укор!
Скорее жирный такой плюсик – если человек даже в пьяном состоянии способен ограбить грабителя и угнать полицейскую лошадь, то человек это стоящий!
– Викинг, – припечатал гулко один из борцов, отхохотавшись, – даром что мелкий да тощий. Эрик, тащи его на тренировки, мы из него человека сделаем! Главное, что дух бойцовский у парня, остальное пустяки. Великим борцом ему может и не быть, но это не главное.
– Рождество в Дании проведу, – сообщаю стоящему в дверях Заку, собирая вещи.
– Не рано ли собрался? – Приподнял бровь приятель, – ещё две недели почти до рождественских каникул.
– Ох… – разгибаюсь с трудом, вчера перестарался с бросковой техникой – всем покажи, да с каждым поработай индивидуально… – решил чуть загодя, родственники подсказали пару интересных возможностей по налогам. Процентов на десять можно будет сократить налоговое бремя, а если выгорит, то и на все двадцать.
– А зачёты с экзаменами как же?
– Сдал, – затягиваю ремни на чемодане, – я ж тебе говорил ещё на той неделе! Опять мимо ушей пропустил? С преподами договориться несложно. Учусь нормально, в легкоатлетической команде состою, братство опять же.
– Скучно без тебя будет, – протянул Зак просительно.
– Не… – мотаю головой отрицательно, – не выйдет! Поездка деловая, а если время свободное останется, то всё оно на родню и уйдёт. Десятки родственников, большинство из которых в жизни не видел. Визиты, знакомства…
– Да ну, – Зак передёрнул плечами, глянув сочувственно, – сразу перехотелось.
– Моя родня всё ж попроще, – понял я его, – не такие крупные хищники, как твои. Мелкое дворянство да фригольдеры [3] в основном. На нашем семейном древе самый крупный хищник – я!
Копенгаген встретил моросящим дождём, неизменным в любое время года. Летом дожди тёплые, да солнце выглядывает почаще. Зимой холодные, вперемешку со снежной крупой из-под низких туч. И почти неизменный ледяной ветер, секущий лицо, куда бы ты не повернулся.
3
Крестьяне-фригольдеры обладали личной свободой, имели фиксированную ренту, право свободного завещания, раздела и отчуждения держания, а также право защиты в королевских судах. Эти особенности в сочетании со сравнительно низкой рентой уже в конце XII века приближали наиболее зажиточную часть крестьян-фригольдеров к положению мелких феодальных собственников земли.
Ничего общего с открытками, изображающими идиллическую Данию, укутанную снегом и неуловимым духом всеобщего довольства.
– … лучший в классе, – гордо повествовал Олав, шествуя рядом, – ну… почти. Свен лучше учится, но он только на памяти выезжает. Даже учителя говорят, что память у него как у лошади – помнит всё, что было. Но у него и интеллект как у лошади! Умной, правда.
– Главное не запомнить, а понять, – соглашаюсь с ним, перехватывая саквояж поудобней, – хотя и память не лишняя. В школе-то ругаться не будут, что прогуливаешь?