Полет стрелы
Шрифт:
Стражник выпустил их за ворота; до рассвета оставался еще почти час, и народу на улицах пока попадалось немного. Двигаясь по длинной спирали, путники сначала миновали прилегающие ко дворцу жилые кварталы, застроенные огромными особняками наиболее высокопоставленных вельмож; некоторые из резиденций даже соперничали размерами с Коллегиями Бардов или Герольдов, хотя и уступали самому дворцу. Их сменили стоявшие гораздо более тесно дома зажиточных горожан: купцов, мастеров и верхушки Гильдий. В отличие от дворца и особняков знати, возведенных из того же серого гранита, что и городские стены, их строили из дерева.
Поскольку земля в черте города ценилась весьма высоко, постройки скучились так тесно, что почти соприкасались крышами, и, когда требовалось расширить жилье, единственным возможным направлением строительства оказывалось вверх, что порой приводило к весьма причудливым архитектурным последствиям. На постройку большей части здешних домов пошел железный дуб, древесина которого почти не уступала твердостью и прочностью стали, но на том всякое сходство между ними заканчивалось. Стиль каждой постройки был глубоко самобытным, а зачастую они по несколько раз достраивались в манере, разительно отличавшейся от первоначальной. Не будь спирально идущая главная улица настолько широка, чтобы вмещать три повозки в ряд, сюда никогда не проникал бы солнечный свет: езда по ней в этот ранний час сильно напоминала путешествие по ущелью с нависающими стенами самых фантастических очертаний. Когда кавалькада проезжала мимо некоторых особо оригинальных строений, Тэлии пришлось сдерживаться, чтобы не хихикнуть: она вспомнила, что Скиф — «чтобы не потерять форму», как он объяснял, — частенько наведывался на верхние этажи подобных жилищ в качестве непрошеного гостя. На память о своем визите он, как правило, оставлял записки без подписи, в которых журил владельцев за недостаток бдительности. Таких шуток градоначальник не простил бы Скифу никогда — если бы прознал о них.
Улица сделала крутой, под прямым углом, поворот, и чисто жилые кварталы кончились. Дальше нижние этажи домов стали занимать лавки, мастерские преуспевающих ремесленников и конторы; иногда попадался постоялый двор для богатых приезжих. Верхние этажи отводились под жилье — собственное или сдаваемое внаем. Здесь на улицах уже замечалось, невзирая на ранний час, некоторое оживление. Среди тех, кто встречался Герольдам, преобладали крестьяне, привезшие продукты на рынок: из горожан высунули нос на улицу только те, кому нужно было закупить свежие продукты для своих трактиров. Тэлия с Крисом могли двигаться быстро, почти не останавливаясь; только пару раз им пришлось переждать, чтобы пропустить пешеходов или повозки. На улицах пока царила такая тишина, что почти весь шум производили сами Герольды: цокот копыт Спутников, перезвон подуздных бубенцов и клацанье когтей чирр по булыжнику далеко разносились в утреннем воздухе.
На то, чтобы добраться до Северных ворот, ушел почти час; чем дальше они отъезжали от центра города, тем меньше признаков богатства видели вокруг. В черте Старого Города трущоб не было; они располагались за городскими воротами, лепясь к стенам, словно в надежде, что прочная каменная кладка укроет их от враждебных стихий. В одном из таких кварталов вырос и Скиф — в весьма неблагополучной части города, прилегающей к ведущему на запад Тракту Изгнанников. Тэлия никогда там не бывала: она и в Старый-то Город выбиралась нечасто, не то что в Новый. Как-то раз она попросила Скифа сводить ее туда;
Скиф побелел и отказался. Больше она не просила.
Не придется ей побывать там и на сей раз, поскольку Крис избрал маршрут мимо товарных складов и корабельных мастерских; они пересекли Реку еще в стенах Старого Города и выехали через Ворота Северного Конца. Здесь пока сохранялись полная тишина и безлюдье: рабочие еще не пришли, поставки на склады не начались. Заспанная женщина-Страж помахала им вслед, и Крис и Тэлия оказались за пределами стен.
За воротами дорога стала шире; булыжная мостовая сменилась покрытием из какого-то странного вещества, не похожего ни на камень, ни на глину. Тэлия за годы учебы в Коллегии ни разу о нем не вспомнила, но сейчас решила поинтересоваться, чем же все-таки покрыты некоторые дороги королевства.
— Крис? — окликнула она, и старший Герольд сделал ей знак поравняться с ним: теперь, когда они выехали из города, нужда ехать гуськом отпала.
— Что это за штука? — спросила Тэлия, указывая на поверхность дороги. Крис пожал плечами.
— Еще один утраченный секрет. Ей покрыты некоторые дороги, ведущие в столицу, из них несколько на всем протяжении, до самой границы — но только дороги, проложенные не позже времен правления Элспет Миротворицы. На более поздних покрытие в лучшем случае гравиевое. — Он заметил, что Тэлия озирается по сторонам с нескрываемым любопытством. — Ты что, никогда прежде не бывала за городом?
— С тех пор, как меня Избрали, не часто, — ответила она. — А в этом направлении — вообще ни разу.
— Неужели ты даже домой на каникулы не ездила? — изумился Крис.
— Мои родители были не слишком мной довольны, даже — или, возможно, особенно — когда узнали, что я Избрана, — сухо ответила Тэлия. — Говоря попросту, они от меня отреклись. Что в переводе на язык крепковеров означает, что они отрицают самый факт моего существования. Все каникулы я проводила здесь — с Джедусом, пока он был жив, а потом с Керен и Ильзой или с Домоправительницей Гэйтой и Меро, поваром Коллегии.
— У тебя были неплохие опекуны.
— В Коллегии — да, не считая первого года. Но не в Усадьбе. Ты что-нибудь знаешь о крепковерах?
— Мало что, — признался Крис. — Они казались мне такими скучными, что, боюсь, я позабыл большую часть того, что узнал о них за годы учебы.
— Скучно тебе или нет, зависит от того, родился ты мужчиной или женщиной. Крепковеры пришли из-за границы — из Карса, если тебе интересно. Они бежали от религиозных гонений: в основе их веры — господствующий, властный Бог и пассивная, покорная Богиня, а жители Карса — монотеисты. Переселились они в Валдемар… да, примерно два поколения назад. Крепковеры очень скрытны и всячески стараются сохранить свои обычаи в чистоте. У мужчин еще есть какой-то выбор в жизни, у женщин же путей ровно два: служить Богине, став запертой в скиту, отрезанной от мира монахиней, давшей обет молчания, или выйти замуж. Такой выбор ты делаешь в зрелом возрасте — тринадцати лет или около того.
— Тринадцати?! — Крис казался ошеломленным.
— Пламя ада, Крис, жизнь в Приграничье сурова! Ты-то должен бы это знать, коль скоро твой напарник родом оттуда. Сколько я себя помню, не проходило ни зимы без набега. Земля в тех местах камениста, ее трудно возделывать. Крепковеры не верят в помощь Целителей, поэтому зачастую даже несерьезные травмы и болезни заканчиваются смертью. Если к пятнадцати годам ты еще не вступил в брак, ты можешь вообще не оставить потомства — а там каждая пара рук на счету!
— Ты говоришь так, словно тебе нравилась такая жизнь… словно ты ее одобряешь! — Криса явно поразило ее отношение.
— Я ненавидела ее, — ответила Тэлия ровно. — Ненавидела каждую минуту. Забывалась, только когда читала или мечтала. От принудительного брака с каким-то совершенно незнакомым человеком, выбранным отцом мне в мужья, меня спасло лишь то, что меня Избрал Ролан. Я считаю, что обычаи крепковеров, лишающие свободы их самих, их детей, а особенно — их умы, граничат с преступлением. Но большинство крепковеров, которых я знала, казалось довольным, даже счастливым, и я не имею права решать за них.