Полевые испытания
Шрифт:
– И это можно будет снимать для программы "Столичные новости"?
– Не можно, а нужно!
– не терпящим возражений тоном произнес Гранитов.
– Шеф просил вам передать, что желает и даже настаивает на съемке!
– Для меня это просто удача!
– обрадовался Иван.
– А где и когда это будет происходить?
– Завтра утром на Можайском шоссе, недалеко от Кубинки. Вам нужно выехать электричкой в 10.05 с Белорусского вокзала и добраться до Голицына. Там на площади будет ждать автобус нашего НИИ - увидите надпись вдоль борта. Да и шофер
* * *
Выйдя на платформу в Голицыне, Иван увидел знакомое здание вокзала, увенчанное бело-зеленой башней. Но привокзальную площадь было не узнать. Исчезли куда-то прогнившие деревянные ларьки и магазины. В центре площади в обрамлении голубых елей - великолепный барельеф Пушкина, выполненный в красном граните. На нем - надпись:
В подмосковном селе Захарова
великий русский поэт
Александр Сергеевич Пушкин
гостил у своей бабки
Марии Алексеевны Ганнибал
в 1806 - 1810 годах.
"Сколько лет живу в Москве, - подумалось Ивану, - а ведь толком нигде не мог узнать, где находится Захарове. А оно, оказывается, от Голицына рукой подать, в сторону Звенигорода..."
На площади, слева от гранитного барельефа, Ивана ждал необычного вида автобус - двухэтажный. Однако застеклены были лишь окна второго этажа, а на первом виднелся ряд небольших, узких люков. Задняя часть автобуса напоминала машину мусорщика, только габариты были значительно крупнее. Угадывались очертания контейнера, но непонятно было, для чего он предназначался. По сверкавшему серебристым металлом борту шла надпись аршинными синими буквами: "НИИ проблем окружающей среды".
В просторной кабине, где свободно могли разместиться три человека, сидел молодой шофер Саша Гаврилов и сосредоточенно смотрел на экран портативного телевизора. Сквозь приоткрытое окно кабины до Ивана доносились пронзительные звуки рока.
Репортер забарабанил пальцами по стеклу. Саша повернул голову, улыбнулся и жестом пригласил пассажира в кабину. Путь предстоял не очень далекий - десятка полтора километров по Можайскому шоссе.
...Когда накануне Гранитов сказал, что испытания предстоят на Можайском шоссе, Иван ушам своим не поверил. Столько стремиться туда - и вот случай, как будто специально, забрасывает его в нужное место!..
Иван с комфортом устроился в кабине.
– А где же Гранитов?
– спросил он.
– Подъедет на своем "Жигуленке" прямо на место, - сказал Саша.
На экране телевизора в волнах рока метался парень с гитарой. У него были длинные голубые волосы. Певец-танцор издавал нечленораздельные звуки.
Огромный автобус завелся почти беззвучно. Саша мягко тронул с места и не спеша поехал по улице, которая вела от станции к Можайке. Голубые ели с барельефом Пушкина остались позади. "Почему я никогда не видел снимков этого барельефа и этих голубых елей?
– подумал Иван, поправляя на коленях портативную видеокамеру.
– А ведь можно было и сейчас отснять небольшой сюжет..."
Через километр с небольшим Саша подъехал к Можайскому шоссе и, пропустив транспорт, шедший в перпендикулярном направлении, повернул налево. Миновали железнодорожный переезд. Автобус плавно катил мимо сосновых рощ и болот, вдоль хозяйственных построек и парников, наполовину скрытых железобетонным забором.
На экране телевизора носилось несколько пестро одетых юнцов. Саша убрал звук, и теперь казалось, будто в руках у жрецов рока вовсе не микрофоны, а порции мороженого "эскимо" в шоколаде, которое они с жадностью поедают...
На следующем переезде чувствительно тряхнуло. Узкоколейка ушла влево, в чащу елей.
– Скоро?
– спросил Иван.
– Да уж почти на месте.
Саша внимательно следил за километровыми столбами.
– Два километра осталось, - уточнил он.
Автобус обходили стремительные "Жигули". Растрепанные ребята на телеэкране делали под рок-музыку стойку на голове.
Прошло еще несколько минут, и Саша притормозил у километрового столба с цифрой 61.
Иван от неожиданности лишился дара речи. Потом стал озираться, пытаясь узнать знакомые когда-то места.
Саша вопросительно взглянул на него.
– В прошлые года, не слишком давно, - начал Иван, - на этом самом месте мы собирали белые грибы корзинами...
Саша улыбнулся.
– А я вспоминаю, как ездил за опятами в Теплый Стан, - в тон репортеру сказал он, - а сейчас это Москва, и туда можно добраться на метро.
И тут же вдруг нахмурился:
– А теперь в Подмосковье другие урожаи созрели - черт ногу сломит...
Они вышли из кабины и остановились на краю кювета. Лес перед ними высился молчаливый и загадочный. С виду - лес как лес, но что-то в нем было не так... И ветви, и верхушки у деревьев были с виду нормальные, но чувствовалась в нем какая-то бесприютность. Что-то настораживало Ивана и вызывало у него чувство тревоги.
– Давай пройдемся, пока Гранитов не подъехал, - предложил Иван.
Они двинулись через кювет к ближним елям.
Ноги их путались в высокой траве. Уже за первым рядом елочных посадок обнаружилось то, ради чего была затеяна вся эта экспедиция. Проржавевшие консервные банки, полуистлевшие пружинные матрацы, мотки колючей проволоки, заплесневевшая кухонная утварь и остатки каких-то неопределенных предметов заполняли весь подлесок.
Оба начали спотыкаться, Саша едва не упал.
– Прямо как первая линия обороны, - проворчал Иван и в нерешительности остановился, вглядываясь в недалекий осинник.
– Рискнем идти дальше?
Саша чертыхнулся.
– Пошли.
Они двинулись вперед со всякими предосторожностями, словно находились на минном поле.
В осиннике, вдоль которого шла ухабистая полевая дорога, было свалено "добро" покрупнее: бывшие в употреблении мойки с отбитой эмалью, водопроводные трубы, потемневшие от непогоды латунные краны. В одном месте лежала на боку ванна с треснувшим по центру днищем. Рядом - груда строительного мусора.
– Нашли!
– с горечью воскликнул Иван.
– Можно начинать испытания...