Полицейские и воры. Авторский сборник
Шрифт:
Человек, представившийся моему взору, имел благородные седины, не менее благородную осанку и очень самоуверенное выражение лица. Он был облачен в строгую пиджачную пару, а в руках сжимал черный портфель. Улыбнувшись мне, он спросил:
– Мистер Уит уже побывал у вас?
– Кто?!
– Мистер Уит, – сказал он. – Он заходил к вам?
– Никогда не слыхал о таком, – сказал я. – Вы ошиблись номером.
– Ну что ж, – сказал сей достойный джентльмен, – в таком случае мне придется поговорить с вами самому. – И прежде чем я успел понять, что происходит, он проскользнул мимо
– Эй, послушайте… – начал было я.
– Сэмпсон, – произнес он. – «Универсальнейшая Энциклопедия». А где же сама маленькая хозяйка?
– Она больна, – ответил я. – Я как раз готовлю для нее бульон. Куриный э–э–э… бульон! Может быть, как–нибудь в другой раз…
– Понимаю, – сказал почтенный джентльмен. Он нахмурился, словно обдумывая что–то, а затем улыбнулся и произнес: – Что ж, сэр, вы можете идти заниматься своим бульоном. Это даст мне возможность подготовить все материалы для презентации.
И не успел я и глазом моргнуть, как он уже расположился на диване. Я открыл было рот, но он оказался проворнее меня и уже открыл свой портфель, залез в него руками по самые плечи и извлек две охапки бумаги. За ними последовали стопки и стопки бумаги стандартного машинописного формата кричаще–яркого – красного, зеленого и голубого – цвета, украшенные фотографиями уходящих в бесконечную даль книжных рядов. СПАСАЙТЕСЬ! – вопила одна стопка проспектов крупным черным шрифтом. БЕРЕГИТЕСЬ! – визжала другая красным. ПОПЫТКА НЕ ПЫТКА! – кричала третья, совсем уже радужная.
Почтенный мистер Сэмпсон наклонился и, пыхтя и отдуваясь, принялся раскладывать проспекты ровными рядами на ковре прямо перед своими узконосыми, начищенными до блеска туфлями.
– Это – наша новая программа, – объяснил он мне с улыбкой и согнулся откровенно пополам, пытаясь разместить наибольшее количество бумаг на полу.
Я стоял, как вкопанный, и бесцеремонно таращил на него глаза. Не более, чем в пяти футах от дивана, на котором он сидел, в кухне, на холодном полу, лежала моя покойная жена Дженис. В спальне царил полный хаос. Менее часа осталось до того момента, когда мне придется сматываться отсюда и бежать на отходящий в город поезд. Еще нужно будет выбросить пистолет в ближайший мусорный ящик, откуда его наверняка вскоре вытащит какой–нибудь предприимчивый бродяга, так что к тому времени, когда он наконец попадет в руки полиции (если это вообще случится), на нем будет висеть гораздо больше преступлений, чем патронов в обойме. А потом я полечу в Чикаго и увижу Карен. Очаровательную Карен. Милую, любимую Карен.
А этот окаянный болван пытается всучить мне свою идиотскую энциклопедию!
Я открыл рот и очень спокойно произнес:
– Убирайтесь.
Все еще улыбаясь, он посмотрел на меня.
– Простите?
– Убирайтесь, – повторил я.
Улыбка на его губах погасла.
– Но, э–э–э… вы же еще не видели…
– Проваливайте! – сказал я на этот раз гораздо громче. Я махнул рукой по направлению к двери, попутно сокрушив настольную лампу. – Проваливайте! Вот так – катитесь
Ничтожное создание принялось лепетать что–то вроде «послушайте, ну как же так… ведь я…»
– ПОШЕЛ ВОН!!!
Я набросился на его бумаги, я мял их так и эдак, безжалостно комкал, пытаясь взять их все разом. Когда же мне это более или менее удалось, я бросился к входной двери. Поворачивая локтем дверную ручку, я выронил половину макулатуры на пол, оставшаяся же часть была благополучно развеяна по ветру, который еще долго крутил отдельные листки над лужайкой. Выпихнув ногою оставшиеся проспекты за дверь, я обернулся и свирепым взглядом проводил стремительный бросок, онемевшего от страха, мистера Сэмпсона, который вылетел вслед за своими бумагами, не успев даже изобразить на лице благородное негодование.
Хлопнув ему вдогонку дверью и глубоко вздохнув, изо всех сил пытаясь успокоиться, я закурил сигарету. Потом еще одну. Выругавшись с досады, размазал первую сигарету по дну пепельницы и закурил третью.
– Ага! – завопил я и одним ударом расплющил оставшиеся две сигареты, а затем наподобие урагана ворвался в спальню, где и принялся с истинным наслаждением уничтожать платяной шкаф. Как только мне удалось превратить его в груду руин, набросился на кровать. Я разорвал в клочья все имевшееся на ней постельное белье, сбросил на пол матрас, а затем встал посреди комнаты и с удовлетворением принялся любоваться плодами трудов своих.
И тут в дверь позвонили.
– Если это снова мистер Сэмпсон, – пробормотал я себе под нос, – то помоги ему Бог!!!
Еще одна трель. Пожалуй, наш дверной звонок был чересчур громким. Странно, как я раньше этого не замечал.
Пока я шел к двери, он прозвенел еще раз, и я едва удержался от того, чтобы громогласно посоветовать тому, кто стоял снаружи, заткнуться и убираться восвояси. Однако, когда я взялся за дверную ручку, я уже полностью владел собой и даже помнил о том, что мне ни в коем случае нельзя открывать дверь больше, чем на дюйм.
Крошечная девушка в зеленой униформе уставилась на меня снизу вверх невинными глазами; в руках она держала коробку печенья.
В тот момент я окончательно убедился в том, что жизнь – штука сложная и жестокая.
– Мы уже все купили, дитя мое, – сказал я и мягко притворил дверь.
И тут затрезвонил телефон.
Я прислонился к дверному косяку и дал полную волю своим чувствам. Это было чудесно, но в то же время я понимал, что пользы в этом было мало. Проклятый телефон будет издавать свои визги бесконечно. Он будет звонить и звонить до тех пор, пока я не сдамся и не сниму трубку. Если ответить сразу, сказал я себе, эта штука замолчит.
Хорошая идея. У меня явно не было недостатка в хороших идеях. Я подошел к телефону и снял трубку.
– Приветик, сосед! – завопил мне в ухо неведомый бодряк. – Это Дэнг О'Тул из «Ежедневных развлекательных программ». Ты хочешь стать Главным Крикуном?
– Что?
– Сосед, ты что, ничего не знаешь? Это же потрясающая новая радиоигра! Все только о ней и говорят! Значит так – если тебе удастся перекричать…
Он продолжал нести вздор, но я уже его не слышал. Я повесил трубку.