Полицейский и призрак
Шрифт:
— Как благородно с вашей стороны обелить меня, лейтенант!
— Давайте-ка все это кончим раз и навсегда, и побыстрее. Слушайте меня внимательно, Джастин Харвей!
— Да, сэр!
Она шутовски отсалютовала мне, я сердито ударил ее тыльной стороной ладони по губам, немного не рассчитав силы, так что она вдруг упала навзничь на траву.
Медленно поднявшись, Джастин вытерла кровь с губы, глаза ее широко раскрылись не то от страха, не то от удивления.
— Семье принадлежит поместье, земли которого — нефтяной пласт. Эллис не заинтересован в прибыли, для него важно не затронуть семейные традиции и оставить в целости дом и землю, ну и его сорок процентов. Дядя Бен, который с большой неохотой возвратился под родительский кров из заморских краев, потому что стал нищим и у него не было иного выбора, отчаянно хочет все продать. Деньги, полученные за нефть, — его единственный шанс возвратиться к прежней жизни, а ему принадлежат двадцать процентов. Марта — свободная птица, но, если она выйдет замуж за Джорджа, он позаботится о том, чтобы она проголосовала за продажу. Получается тупик: Эллис против дядюшки Бена и Марты, коль скоро ее мужем станет Джордж. Таким образом, вы оказываетесь посредине, вы — ключ, Джастин. Естественно, они стали нажимать на вас, склоняя каждый на свою сторону. Что хотите — получите, только сами назовите…
Она кривовато улыбнулась:
— Не понимаю, чего ради вы затеяли этот разговор, Эл, коль скоро вам известны все ответы?
— Это предложение о союзничестве поступило именно в то время, когда Марта увела у вас Слоукомба и они заговорили о свадьбе. Вы пошли на сделку — вы проголосуете за продажу, если Марта не выйдет замуж за Слоукомба.
— Звучит подло в такой формулировке, верно? — с сомнением в голосе спросила она.
— Вы не понимаете того, что дело было вовсе не в вашем нежелании. Они не могли допустить, чтобы Слоукомб женился на Марте, потому что он-то был на стороне Эллиса. Им было необходимо помешать этому браку!
Джастин усмехнулась:
— Недотепа с выигрышем, вот кто я такая!
— Нет, так можно сказать про Хэла и Марту, — покачал я головой. — Поскольку вы были участницей тайного сговора, они посвятили вас в свои планы, верно?
— Подробно.
— Эллис часто разглагольствовал о потрясающем сходстве между Мартой и Делией, о портретном сходстве, к тому же их матери умерли при рождении девочек. От вас требовалось внушать эти вещи Эллису, снова и снова поднимать эту тему. Потом, через какое-то время, вы стали бы убеждать его, что существует параллель между ситуацией Делии с ее возлюбленным-цыганом и человеком, за которого ее хотели выдать замуж, и ситуацией Марты с Джорджем и Генри Слоукомбом. И все это удалось на славу. Эллис твердо уверовал, что Марта ни при каких обстоятельствах не должна выходить замуж за Слоукомба.
— Мне кажется, я не в состоянии сказать ничего такого, чего бы вы уже не знали, Эл, — прошептала она. — Но зато вы должны мне кое-что сказать. Кто же убил Генри? И каким образом это было осуществлено?
— Если мне повезет, я смогу ответить на эти вопросы часа через два, дорогая… Ну каково положение дел с вашей драгоценной губой? Я не очень сильно ее покалечил?
— Вы — зверюга, Эл, настоящий садист! Иначе не скажешь.
Глава 11
Я сидел безвылазно в гостиной, где находился с того момента, как оставил Джастин лежать на траве, а сам вернулся в дом, это произошло примерно час назад. Трудность всякого расследования заключается в том, что это, так сказать, взаимная деятельность: ты не можешь допрашивать человека, если его нет под рукой.
Прошло еще минут десять, потом я различил чьи-то шаги на лестнице, и в комнату почти ворвался Джордж Фароу. Возможно, впервые в жизни он выглядел довольным собой, он только что не улыбался мне.
— Как ваши успехи сегодня, лейтенант? — Его глаза уставились на меня с собачьей преданностью. — Замечательный день, правда?
— Действительно замечательный… Вы, случайно, не видели поблизости дядюшку Бена?
— Днем он почти всегда ложится отдыхать.
— Какая жалость! После того как вы вчера ушли, он буквально заворожил меня рассказами о своих приключениях.
— Он удивительный человек!
— Обещал показать мне свою комнату с экзотическими редкостями, из-за этого-то я и приехал сюда сегодня, сказать по правде. — Я глянул на часы. — Не смогу остаться более четверти часа. Ну… что поделаешь, если я такой невезучий?
— Я знаю, где находится его комната со всякими редкостями, — загорелся Джордж, — я знаю, что дяде Бену безразлично, будете ли вы осматривать ее при нем или без него. Хотите, я проведу с вами обзорную экскурсию?
— Замечательно! Буду вам бесконечно благодарен.
Мы вышли из гостиной, заговорщически подмигивая друг дружке, как будто были закадычными друзьями. До этого я беспокоился, что слишком грубо работаю, но Джордж с такой жадностью заглотнул приманку, что можно было и не волноваться.
Я прошел следом за ним в заднюю половину дома, причем кухарка бросила на нас весьма неодобрительный взгляд. Мы оказались на внутренней лестнице.
— Раньше в этом месте хранился уголь, позднее сделали центральное отопление, — пояснил Джордж, направляясь вниз по лестнице, — а теперь здесь убежище дяди Бена.
Он закатился пронзительным смехом секунд на двадцать, сначала я подумал, что он рехнулся, потом сообразил, что это была шутка, он радуется собственному остроумию.
Вообще-то было бы правильнее назвать это помещение не убежищем, а лавкой старьевщика, ибо «убежище», на мой взгляд, звучит как-то фантастичнее. Здесь же по всему полу был разбросан разный хлам: морские сундуки, яркие зонтики, деревянные поделки, чучело тигра, когда-то стоявшего на задних лапах, а теперь поникшего в полусогнутом положении, потому что половина опилок высыпалась на пол через дыру.
Неподалеку от меня стояло маленькое бюро, я неосторожно выдвинул слишком далеко один из ящиков, оттуда посыпалась всякая ерунда: дешевые бусы из морских ракушек, зубы животных, какие-то амулетики и фигурки.
— Потрясающе, не правда ли? — Джордж буквально сиял от гордости, совершенно искренне восторгаясь всеми диковинками.
— Мне все это кажется омерзительным, — покачал я головой.
— Что?
— Я все это считаю омерзительным, — повторил я. — Я имею право высказать свое мнение о вкусе дядюшки Бена, точно так же как вы можете высказать свое мнение обо мне.
— Я? — Его брови взметнулись вверх, очевидно намереваясь преодолеть порядочное расстояние до поредевших волос. — Я могу? — повторил он недоверчиво.
— Разумеется… Сказали же вы про меня, что я рыскаю по ночам, собирая всякую грязь, и даже охарактеризовали меня эпитетом «омерзительный», если мне не изменяет память.
Он попятился к лестнице, его физиономия приобрела пепельный оттенок.
Я преувеличенно громко чихнул.
— Странная вещь, Джордж, я ощущаю такое зловоние, с которым прежде ни разу не сталкивался. Как будто где-то рядом находится помойка.