Полицейский из прошлого
Шрифт:
К нему в вестибюле подошёл швейцар и вежливо предложил отдать фуражку и шашку в гардероб. Фуражку Савелий отдал, а шашку оставил при себе.
Зайдя в зал, он оказался в окружении сразу двух официантов в длинных, белых передниках.
– Ваше благородие, у нас свободные два места, – говорили они, заискивая, – куда изволите сесть?
Он осмотрел зал. Здесь было красиво и очень уютно. На окнах свисали шёлковые шторы, а с потолка светила массивная люстра с электрическими лампочками. (Электричество в 1888 году было только в самом центре Петербурга). Все столики на четыре персоны были заняты мужчинами в тёмных костюмах и фраках. Почти треть посетителей составляли военные и полицейские. Кое-где сидели с мужчинами и женщины в пышных вечерних платьях. К потолку поднимались струйки табачного дыма. Многие посетители курили.
– Я сяду вон там, – указал он на столик, где сидели двое мужчин в гражданской одежде и один полицейский, а четвёртое место было свободно.
Официант, молодой парень, проводил Савелия к столу и выдвинув пустой стул, указал жестом, что можно садиться.
– Что будете заказывать? – подал он Савелию список меню, когда тот сел.
Но Савелий не ответил, а пожал протянутую руку своему начальнику, который с любезным выражением на лице, приветствовал его.
– Закажи четвертушку водки, – посоветовал начальник, которого звали Пётр Васильевич. – Закуски я много заказал, нам с тобой хватит.
Официант продолжал терпеливо ждать и Савелий сказал:
– Принеси лучше косушку, четвертушки нам будет маловато.
– Слушаюсь, – слегка поклонился парень и быстро удалился выполнять заказ.
Соседи за столом были уже слегка выпивши и разговаривали между собой, не обращая внимания на полицейских. Через пять минут парнишка принёс бутылку водки и учтиво спросил:
– Когда её открыть?
В кабаках обычно водку подавали в графинах разбавленную водой, а в ресторанах приносили закупоренные бутылки, чтобы показать клиентам, что водка не разбавлена.
– Давай открывай, – махнул рукой Пётр Васильевич.
Когда официант налил в стопки водку, полицейские по старому обычаю чокнулись и выпили.
– Закусывай икоркой, – показал начальник на фарфоровую розетку с красной икрой. – Вот, теперь, когда мы с тобой выпили, – сказал он, – я тебе должен сообщить, что меня переводят в департамент полиции на повышение. И я хочу тебя рекомендовать на моё место, на должность околоточного надзирателя.
Соседи с удивлением посмотрели в их сторону, прервав свою беседу. Савелий некоторое время молчал, словно переваривал эту новость, и покачал головой.
– Меня не утвердят на ваше место. Я же из мещан.
– Утвердят, – возразил начальник, – сам император, часто проезжая мимо тебя, обратил внимание на твоё усердие и повелел наградить повышением по службе. Теперь твоё жалование будет шестьсот рублей в год, или пятьдесят рублей в месяц. И ежегодный отпуск у тебя будет двадцать суток. (По курсу в 2020 году, сумма 50 рублей из 1888 года, равнялась 65 тысячам рублей в переводе на современные деньги). Савелий, услышав о повелении самого императора, повеселел и готов был обнять Петра Васильевича.
– Я вам век буду благодарен, – схватил он руку начальника, чтобы облобызать её, но тот брезгливо руку отдёрнул.
– Давай ещё выпьем, – предложил начальник, – только закусывай мясом, не опьяней от радости. Тебе теперь надо быть ещё усерднее, чтобы оправдать высочайшее доверие.
При этих словах он поднял палец вверх, показывая значение своих слов. Они некоторое время молча закусывали красиво уложенными в фарфоровые тарелки блюдами, с мясом и осетриной. Наевшись, Пётр Васильевич начал давать советы и наставления Фролову, как надо вести дела в околотке.
– Ты, Сава, будь построже с подчинёнными, – говорил он, – Петров с Делягиным часто бывают под градусом. Если это заметишь – наказывай деньгами, а потом гони со службы. На их место найдёшь хороших парней.
Савелий отработал в полиции уже шесть лет и знал, какие обязанности были у околоточного надзирателя. (На современный язык, околоточный надзиратель, являлся участковым полицейским, а околоток – это участок).
В ресторане полицейские не собирались сидеть долго. Бутылку водки они выпили под хорошую закуску за час и Пётр Васильевич засобирался домой. Пьяным он не был, и только его полное лицо стало красным. Савелий наоборот весь размяк и не хотел уходить. Соседи на посошок налили им по стопке коньяку.
– Всё, Сава, хватит пить, тебе надо домой, – уговаривал его начальник. – Ты должен быть всегда трезвым, иначе не получишь должность околоточного надзирателя.
На Савелия подействовали эти слова, и он покорно пошёл к выходу следом за Петром Васильевичем.
Глава 2
В 2018 году, в Петербурге, жил дворник Илья Матросов. В свои пятьдесят лет, он дважды был женат и разведён. Чтобы экономить деньги на пиво, он перестал бриться, и оброс бородой. У него имелось временное жильё в полуподвальном помещении. Почти каждый день он пил пиво, и от него постоянно исходил пивной дух. Однако начальство терпело его пьянство, ибо за минимальную зарплату никто из местных жителей работать не хотел, и он мёл тротуары добросовестно. Среди лета ему дали отгул, на три дня, за переработку, поэтому на радостях он выпил бутылку водки и уснул в своей тесной комнате, а дверь запереть забыл.
Проснувшись рано утром, Илья увидел на диване лежавшего в одежде какого-то мужика.
– Я, наверное, вчера с ним выпивал, – мелькнула в его голове мысль.
После вчерашней пьянки, болела голова, и мучила жажда. Он подошёл к столу и стал искать в пустых бутылках из-под пива остаток. Но все бутылки были пустые. Тогда он попил простой воды. Вытерев рукавом бороду, он ещё раз взглянул на спящего человека, который лежал вниз лицом. Его белая рубаха была подпоясана ремнём, и к ремню была прицеплена шашка в ножнах. На полу валялись два кожаных сапога, сам мужчина лежал в носках, от которых исходил неприятный специфический запах.
Илья от головной боли не удивился ничему, что увидел, а лихорадочно думал, как бы похмелиться. Он решил, что этот человек казак. Казаки тоже в такой форме ходят по городу и с шашками.
– Эй, приятель, вставай, – стал Илья тормошить незнакомца. – Давай решать, чем будем похмеляться.
Человек зашевелился и сел на диване, озираясь не понимающим взглядом, по сторонам, .
– Где я? – спрашивал он. – Где околоточный надзиратель?
Илья решил, что товарищ придуряется и наехал на него: