Полигон безумной смерти
Шрифт:
– Да. К сожалению да. Но избранный взял тебя в свою команду. И Артем уверил меня, что без тебя Александр и с места не сдвинется, – с выражением зубной боли на лице выдавил Петр Семенович.
– Ага! Я без Витька теперь даже в сортир не пойду! – выдал культурный Шурик, чем здорово меня удивил. Приятно все-таки, когда о тебе заботятся, хотя тему с сортиром надо будет при случае обсудить. Как мне кажется, Шурик немного погорячился с таким заявлением. Коллективные культпоходы в сортир это излишество…
– А как же зараза? В смысле гниль, – не унимаюсь я.
– Инкубационный
– А в честь чего такая перемена политики? – не покидает меня чувство неопределенности своей судьбы.
– Гниль перешла на ствол! – наклонив голову, произносит траурным голосом Петр Семенович. – Это начало конца! Мы можем только оттянуть развязку, но устранить, увы, нет. Гниль распространяется слишком быстро. Тысячи носителей прорвали карантинный периметр и рассеялись по другим ветвям. Мы не в силах локализовать все очаги. Тебя, – он ткнул пальцем в меня, – спасает то, что ваш мозг почти не подвержен влиянию гнили в течение первых двух недель. А потом процесс идет как у всех жителей Древа.
– Наш мир гибнет, – обобщила его речь Вика.
Как ни странно, но меня не покидает ощущение театральности происходящих событий. Все происходит как в хорошем боевике: в самый последний миг появляется друг и спасает нас от смерти; из жертв мы становимся спасителями мира; и обязательный атрибут всех подобных фильмов – длинноногая красавица с обворожительной улыбкой… Есть у меня подозрение, что нам или конкретно врут или же не раскрывают правду до конца. Но зачем? Зачем чужакам возиться с нами? Что в нас такого? А может это всего лишь проявление легкой паранойи… Возможно подобным образом на меня подействовало нежданное спасение.
– Александр должен выполнить возложенную на него миссию. Он в тени Древа! Он касался семени Древа! – добавил отставник торжественно. – Я не знаю и не понимаю, что вы в состоянии сделать, но надеюсь, что вы это сделаете.
От его торжественных слов у меня аж слезу вышибло. Я звучно высморкался, заставив вздрогнуть, впавшего в древесный патриотизм Петра Семеновича.
Все как я и думал в самом начале: Чип и Дейл спасают галактику. А Артем будет в роли Гаечки… Интересно, если сказать обидится он или нет? Я подумал и решил не превращать сегодняшний день в дебаты, посвященные сексуальной ориентации друга. Эти мысли вызвали на лице веселую улыбку.
Артем, узрев мою сияющую улыбку, и догадавшись, что как всегда жертвой будущей шутки станет именно он, показал кулак. Я сразу уменьшил в половину яркость сияния.
– Точка перехода активируется примерно через трое суток. У вас есть время отдохнуть и вдоволь потренироваться. Дальше вам видней что делать, – деловито произносит отставник, с подозрением поглядывая на огромный клетчатый платок, прячущийся в мой карман.
Поднимаю руку:
– У меня вопрос. Как вы объясняете произошедшее с Шуриком той злополучной ночью?
– Насколько я понимаю, – начинает Петр Семенович, – Древо поместило семя в плод беременной земной женщине, которой оставалось жить всего несколько дней. Ее ребенок тоже был обречен. Древо никогда не допустило бы убийства. Оно воспользовалось теми, кто и так уже был почти мертв. Ребенок в утробе матери был трансформирован семенем в носитель информации. После выполнения своей функции они были разрушены. Более точно, предположить не могу, потому что деяния Древа не всегда понятны его жителям и не все его возможности мы знаем.
От его рассказа у меня по коже мурашки побежали. Разумный мир… Разумные болячки… И в этом разумном кошмаре еще живет масса разномастного народа…
– Да и вот что еще. До начала выполнения миссии вам запрещено покидать здание форпоста, – сурово добавил Петр Семенович.
Возражений с нашей стороны не последовало.
– О мотоцикле позаботьтесь, – попросил я.
– Хорошо. С ним все будет в порядке, – заверила меня Вика.
– А как вы так без проблем находитесь и функционируете в таком крупном городе? – вставая, поинтересовался Артем.
– В вашем-то продажном мире, – хмыкнул Петр Семенович и деловито поправил заколку в виде жука-скарабея на галстуке. Кажется, что он невероятно доволен тем, как прошел разговор.
Нам выделили вполне приличные жилые комнаты на втором этаже здания. Зайдя в свою комнату, я сразу же в изнеможении завалился на кровать. Тяжелый был денек, ничего не скажешь.
Почему-то в этот момент мне совершенно не хочется думать о столь необычных событиях, участниками которых мы стали. Хочется просто лежать, забыв обо всем. О чудом минувшей нас смерти, о гибели Машен, даже о Вике. Наверное, подобная апатия это последствия страха помноженного на сильнейшее удивление.
С одной стороны подобное развитие событий это вроде и есть та самая романтика, о которой я всегда мечтал под гнетом повседневной обыденной жизни, но с другой… Да ну ее к черту такую романтику! Если тебе приставляют к голове пистолет это не романтика – это покушение на убийство, и не просто какого-то незнакомого человека, а непосредственно меня. И к тому же меня не покидает чувство нереальности происходящих событий. Все как-то слишком наигранно… Мы ведем себя как стадо придурков. Лезем на рожен, не думая, впутываемся в сомнительные авантюры. Ну, у какого разумного человека хватит ума нападать на охрану столь серьезной фирмы. Я уже не говорю про наши столь удачные поединки: сперва с толстым охранником у двери, потом с близняшками. Меня больше всего удивляет именно успешность этих схваток. Если быть точным, то раунд с близняшками нельзя назвать выигрышным, но все же нам удалось доставить им определенные неудобства. Ни я ни Шурик никогда не были специалистами в мордобойном искусстве и в то же время вот так запросто завалили спецов. Как-то многовато белых ниток в этой истории шитой из лоскутков фантастической мистики и шизоидного бреда.