Полигон - простые желания
Шрифт:
Я любовался этой картиной, получая эстетическое наслаждение. В шефе фирмы явно боролись алчность с осторожностью, а Вадик играл на этом, выторговывая для нас преимущества. Он смотрелся неотразимо в военизированном черном костюме без погон, эмблем и других знаков различия. Мы откопали эти костюмы в каком-то немецком магазине. Может быть, это была старая форма "Вермахта" или какого-то морского подразделения. Я не помню, чтобы видел в жизни или на экране кого-то в такой же одежде, но сидела она отлично. Я сам был тоже черный, но, в отличие от Вадика, у меня был широкий кожаный ремень, на котором болталась кобура с "Вальтером". Такой же ремень был и у моего зама, вот только его украшал "макаров".
Что касается денег, то вчера мы лихо провели свое первое ограбление и в средствах не нуждались. Нашей жертвой пал небольшой герман-ский банк. По ходу дела мы столкнулись всего с двумя проблемами. Трудно было найти в "марковой" стране банк с долларами, учитывая то, что искали мы исключительно по внешнему виду. Я предполагал, что долларовые отсеки были в каждом банке, но лицезреть "зелененькие" мы смогли только в третьем.
Вторая проблема состояла в том, что за один захват можно было утянуть только одну пачку. Так что о полном ограблении речи быть не могло. Мы бы трудились несколько месяцев. В среднем на одну кражу уходило по 3-4 минуты, и за "смену" мы смогли обзавестись суммой около трехсот тысяч. Да и то только потому, что я давил на клавиши, а Вадик стоял возле двери в шлюзе и по моему сигналу вытаскивал новую пачку в соседнюю комнату. Наша система отказывалась работать с "неубранным шлюзом", и дел хватало обоим. Потом Вадик сказал, что этого на первое время хватит, и мы пошли спать.
Сейчас у него в дипломате лежало десять пачек по десять тысяч. Платить мы, разумеется, тоже предпочитали наличными, но подрядчик этого еще не знал. Вадик приберег это на послед-ний момент. Директор-строитель, как обозвал я его про себя, уже вспотел, но никак не мог решиться. Наконец он выдавил из себя:
– Поймите меня правильно. Я не пытаюсь выразить вам недоверие, но мы, как я понимаю, еще недостаточно наслышаны о вас.
Я от души рассмеялся. Насколько разнообразно можно назвать человека жуликом! Я никогда не умел отвечать на подобные вопросы. Попробуй, докажи на словах, что ты "не такой". Вадик тоже ничего не стал доказывать. Он прос-то шваркнул перед директором все десять пачек и, встав, произнес:
– Вам придется поверить в нашу надежность потому, что мы собираемся платить вперед за каждый этап. В условия секретности входит также уничтожение всей документации после окончания работ и проведение оплаты таким вот способом. Эти сто тысяч - аванс. Завтра я либо увезу с собой деньги, либо людей для обследования на месте. Вас это устроит?
– Без сомнения, - пролепетал директор.
– А вы не боитесь вот так вот, без документов, оставлять деньги в чужой организации? Вдруг завтра я заявлю, что тут не сто, а девяносто тысяч, или что половина из них фальшивые? А может, до завтра я вообще отсюда... э... исчезну? Не сочтите это за намек, но мне было бы интересно, на чем основана ваша кажущаяся халатность?
На эту фразу Вадик ответил сквозь зубы:
– Я хочу, чтобы вы поняли - у нас секретный проект. Вы не должны знать, на кого работаете, и поверьте, если наша организация способна финансировать такие проекты, то уж позаботиться о своей безопасности у нее хватит сил. Чтобы решить этот вопрос совсем, предлагаю вам следующее. Сегодня до двенадцати ночи вы, находясь где угодно, берете любой лист бумаги и пишете записку, начинающуюся словами: "Уважаемый Марк". После этого вы уничтожаете это письмо любым способом, какой вам придет в голову. Завтра мы начнем разговор с того, что я передам вам содержание этого письма, и вы раз и навсегда убедитесь, что - ваша профессия, а что - нет. Вы - строитель, вот и стройте, а воровство, подлоги и мошенничество оставьте тем, кто
И, не дожидаясь ответа, Вадик покинул помещение.
На следующий день, войдя в кабинет, Вадик с каменной физиономией произнес вместо приветствия:
– Уважаемый Марк, ни хера у вас не получится. Письмо писано на туалетной бумаге в уборной вашей любовницы Людмилы, проживающей по адресу: Барбюса, три, квартира восемьдесят шесть. После чего бумага была использована по назначению. Мы продолжаем дела или вы возвращаете деньги?
Вадик с большим трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться. Мы целый вечер просидели за компьютером, и я уже устал крутить джойстик и ругаться по поводу идиотской проверки. Но результаты затмили все ожидания. Представляя момент встречи, мы ржали около часа, но вот теперь смеяться было нельзя. Разумеется, Вадик знал, что я наблюдаю за встречей, и от этого сдерживаться ему было еще труднее, но он с достоинством вышел из ситуации. Ни один мускул не дрогнул на его лице, чего нельзя было сказать о директоре. Вначале он покраснел, потом с опозданием решил поздороваться, но на середине фразы запнулся. Через минуту гробового молчания он вдруг вызвал секретаршу, потребовав себе и гостю кофе.
Когда чашки были на столе, а дверь за симпатичной девушкой закрылась, он неловко проговорил:
– Наверное, я должен принести извинения?
– Это лишнее, - сказал Вадик. Он умудрялся пить кофе с такой же каменной рожей.
– Меня интересует только одно: вас устраивают наши условия или нам искать другого подрядчика? Кстати, какой процент вы закладываете в смету на прибыль? В среднем.
– От восьми до пятнадцати процентов, - оттарабанил директор настолько бойко, что даже неискушенному заказчику стало бы понятно, что за этим он следит и что процент у него весьма умеренный.
– Надеюсь, вы уже убедились, что я не из налоговой полиции? провозгласил Вадик. По сравнению с его выразительностью и мой компьютер можно было назвать Качаловым.
– Хотите, я расскажу, где вы были до Барбюса и о чем разговаривали с Людой? Так сколько?
Директор судорожно глотнул кофе и пробормотал:
– Не нужно. Сорок.
– Я дам пятьдесят. Вы сами все посчитаете и назовете мне цену. Я не буду драться из-за копеек, а проверить, в случае чего, мы сможем. Ну так как?
– А какие документы вам потребуются для вашей отчетности?
– Никаких, - отрезал мой зам.
– На нашей территории вы можете составлять какие угодно бумаги, но после конца работы все документы будут уничтожены. Кроме того, вам будет запрещена любая связь с внешним миром с территории объекта.
– А как же мы будем заказывать и получать материалы?
– проговорил удивленный такими строгостями директор.
– Один раз в день ваш человек сможет входить и выходить с объекта. Мы обеспечим его попадание в городскую черту. Скажем, к метро. Заказанные вами материалы вы будете доставлять по указанным нами адресам, а мы обеспечим переправку их на объект в течение трех часов с момента попадания их в указанный пункт. Все это может быть решено в рабочем порядке. По-моему, вы просто тянете время. Так вы беретесь за эту работу?
– Я должен сам посмотреть объем, - выдавил наконец из себя строитель.
– Ну слава Богу, - не удержался Вадик, правда, не изменив при этом выражение лица.
– Берите всех, кто вам может понадобиться, и едем.
– Как, прямо сейчас?
– переспросил перепуганный директор.
– Я не вижу смысла тянуть. Мы не собираемся наматывать "человеко-часы". Сделайте работу и получите деньги, - произнес мой зам и решился ободрить подавленного шефа: - Да не переживайте так, увидите, что не можете справиться, - откажитесь. Мы даже оплатим вам командировку.