Полигон
Шрифт:
– А из лучших следаков получаются лучшие операторы «рабочего материала», да? – невесело усмехнулся Денис.
Вот, значит, как оценена их работа в наружке! Вот ради чего они гробились в нескончаемой погоне за баллами. Что ж, трудоголизм никогда и никого еще до добра не доводил.
Денис наскоро просматривал досье на самого себя. Анкетные данные, краткая характеристика, отчеты о наблюдениях… За ним и его «рабочим материалом». Такие дела. В «Мертвом рае» следят и за следаками. Жаль, что Славка не успел добраться до этого
– Зачем ты вообще нам все рассказал? – спросил Денис Волчьего вожака.
– Не все, – признался тот. – Только то, что впредь должно отбить у вас охоту договариваться с Павлом Алексеевичем.
Денис опустил глаза. Угадал орг. Чего уж там! Была она, была, родимая… Надежда помириться с Кожиным и покинуть Ростовск вместе с Караваном. На любых условиях.
Но надежда умерла. Пару секунд назад. Когда на экране высветилось краткое резюме. Вывод, сделанный Кожиным по результатам наблюдений за Денисом и Юлькой. Неутешительный для них с Юлой вывод.
Использование живых операторов «рабочего материала» в рамках проекта «Мертвый рай» не дает достаточных гарантий от сбоев экспериментальной программы – так решил Павел Алексеевич. Поведение взбунтовавшихся испытуемых – яркое тому подтверждение.
И значит…
«…необходима ликвидация объектов первого этапа программы. Незамедлительная ликвидация любой ценой…»
Все. Отчет закончен.
Папку «„Мертвый рай": Объекты исследовательской программы. Этап №2» Денис открыл машинально. А тут вообще – только один файл. «В. Ткач». Много времени ознакомление с файлом не заняло.
«Вячеслав Ткач… рабочий материал второго уровня… Миссия повышенной важности…»
Денис просматривал текст быстро, по диагонали.
«…прижизненные характеристики…»
«…неустойчивость психики…»
«…податливость к стрессовому воздействию операторской работы…»
«…явно выраженная и прогрессирующая зависимость от совершаемых дистанционных убийств…»
«…симптомы неоправданного дистанционного садизма и некросадизма…»
«…участившиеся случаи потери самоконтроля…»
«…превышение норм необходимого применения рабочего материала…»
«…неосознанная выработка отсутствовавших ранее операторских навыков…»
«…стремительное формирование принципиально новой системы условных рефлексов…»
«…совершенствование…»
И заключение…
«…недостатки, выявленные в ходе прижизненных наблюдений, являются бесспорными достоинствами при посмертном использовании оператора в качестве рабочего материала второго уровня. Так, например…»
Дочитывать Денис не стал. Сворачивать – тоже. Просто закрыл файл. Вытер со лба нездоровую испарину. Мать-перемать! Он ведь сам мог оказаться на месте Славки, – на месте рабочего материала второго, блин, уровня.
Интересно, какие еще сюрпризы припрятал Кожин? Денис наугад раскрывал файлы, заглядывал, и, не особенно вникая в содержание, переходил к следующим.
Охватить больше. Получить хотя бы поверхностное представление. Потому как копать вглубь сейчас нет времени.
Тексты, тексты, тексты… Много текстов. Отчеты. Сухой язык науки и бюрократии. Так сразу и не продерешься. Если не посвящен.
Порой на экране мелькали фотографии – то ничем не примечательные снимки, то жуткие, омерзительные кадры из хроники кожинских опытов. Иногда загружались видеоролики.
Денис не останавливался, не ждал, несся дальше, пока бесконечную череду щелчков и кликов не прервало… Стоп! Знакомое лицо!
Назад… Директория «Прикладные экспериментальные программы»… Папки, файлы. Файлы, папки. Ага, вот оно! «Рабочие результаты прикладных экспериментов». И – увесистый файл вложения. И… снимок пахана оргского клана Волков. Николай широко улыбался с экрана во все 32 зуба. За время их знакомства никогда еще Денис не видел орга таким веселым и жизнерадостным. Ни-ког-да.
«Николай Терновский», – успел он прочесть под снимком, прежде чем проворная рука группировщика закрыла файл.
– Эт-т-то что? – выдохнул Денис.
– Я, – спокойно ответил Николай, – и мои анкетные данные. Просто анкета, понимаешь?
Ой, просто ли? Файл-то – ого-го! Великоват файл даже для самой развернутой анкеты.
– Я ведь был сотрудником «Мертвом рая», – негромко и внушительно говорил орг, – и не из рядовых сотрудников, так что… В общем, не стоит тратить время на этот файл, – нет там ничего интересного.
Неубедительно как-то, Колян-пахан… Денис недоверчиво смотрел на Николая.
– Ты что, мне не веришь? – Орг тронул автомат.
– Верю, – пожал плечами Денис.
«Нет, конечно!» – подумал оператор.
– Вот и замечательно, – хмыкнул группировщик.
«Эх, была бы у меня сейчас твоя пушка… », – Денис покосился на «Вурдолака». Увы, «пушка» была в лапах Волка.
– Ну-ка, ну-ка… давай лучше взглянем на это, – палец Николая ткнул куда-то под директорию прикладных экспериментальных программ. – Открой-ка!
Группировщик не просил – требовал, приказывал.
«Этап №3» – прочитал название папки Денис. Номер три? Любопытно… Не окажется ли теперь сам Кожин чьим-то «рабочим материалом»? А что, та еще пирамидка получилась бы: боевыми жмурами управляет Славка. Славкин труп… Мертвецом-оператором командует Кожин. Так почему бы кому-то и посла не подергать за незримые веревочки.
Не страна прямо, а театр марионеток!
Папка раскрыта. И снова внутри – один-единственый файл. «И. Нестерова» – Ирина Нестерова? Ночка?