Шрифт:
Посвящается каждой девочке, которая ищет своего отца в каждом встречном мужчине.
Глава 1. Полина
Сегодня на прием к Дине Алексеевна должна прийти новая клиентка. Со слов девушки ей требовалась помощь психолога, поскольку она не могла самостоятельно справиться с любовной зависимостью и расстаться с человеком, отношения с которым давно изжили себя. Дина Алексеевна, симпатичная блондинка сорока двух лет, одетая в бежевое платье, сидела за столом в своем рабочем кабинете в ожидании Полины – поправляла аккуратные стопочки блокнотов
Полина пришла вовремя. Высокая, красивая, с длинными светлыми волосами, яркими синими глазами. Хорошо одета, излучает спокойствие и дружелюбие.
“Сильная девчонка. Привыкла носить маску и показывать всем, что у нее все отлично”, – подумала Дина, вставая из-за стола и приветствуя Полину.
– Располагайтесь на диване, прошу! Здесь есть вода и стаканы. Вот здесь бумажные салфетки. Я рада знакомству, Полина! – улыбнулась психолог.
– Спасибо, Дина Алексеевна! Взаимно! Воды выпью, на улице очень жарко! – Полина налила воды в одноразовый бумажный стакан, на котором был нанесен графический рисунок серым карандашом – аллея в парке.
– Полина, пока мы знакомимся, я хочу сразу сказать, что мы можем перейти на “ты”, когда вы захотите этого. Если вам будет так проще общаться. В этом кабинете нет начальников и подчиненных, мы с вами на равных позициях.
– Спасибо, я привыкну на “ты”, но не сразу! Спасибо, Дина! – вежливо сказала Полина.
Дина Алексеевна села рядом с Полиной на диван и участливо спросила:
– Что привело вас ко мне? Какую проблему вы хотите решить?
– Я где-то прочитала о том, что если проблему называть “тестовой ситуацией”, то ты будешь к ней подсознательно проще относиться! Это так? – Полина склонила голову набок и улыбалась Дине глазами.
– Да, это работает. Термин “тестовая ситуация” действительно используется некоторыми специалистами, и чаще всего теми, кто практикует в психологии генеративный подход.
– Никогда не слышала о таком. Это про регенерацию самого себя своими же силами? – Уточнила Полина.
– У нас у всех достаточно внутренних сил и ресурсов для того, чтобы себя излечить, Полин, поверьте. А задачей консультанта является создание благоприятного поля для этих зеленых всходов.
– Здорово… – Полина посмотрела на стаканчик с нарисованной аллеей. – Мне всегда нравилось рисовать, но я часто не знаю, что хочу изобразить на листке…
Дина увидела в глазах Полины грусть и услышала как ее голос немного стал тише.
– Передо мной стоит такая тестовая ситуация: я не могу разорвать сильно затянувшие меня отношения с мужчиной. Они изжили себя, и очень измучили нас обоих. Но Миша не хочет это произносить вслух, и очень злится когда слышит от меня такие высказывания. Я должна рассказать сначала о нем, или о том как мы познакомились?
– Полин, вы можете начать свой рассказ с любого места, откуда комфортно вам. Если мне будет что-то непонятно, то я тихонечко это буду у вас уточнять по ходу повествования. Если какой-то мой вопрос покажется вам неуместным или просто не захотите на него отвечать, то просто скажите “Стоп”. Это нормально и экологично. Вы не должны причинять себе специально боль. Вам должно быть комфортно. Даже если то, о чем вы пока не готовы говорить, но это является для вас важным, то мы можем всегда вернуться к той теме в любой момент.
Полина отпила еще воды из стакана, задержала взгляд на столе психолога и выдохнув воздух как перед погружением в ледяную воду, сказала, что начнет рассказ о себе с самого детства. “Мне так проще структурировать рассказ!”.
– Мне исполнится этой осенью 35 лет. Я родилась и выросла в Москве. Ходила в самый обычный детский сад, а потом в районную школу на Чистых прудах. У моих родителей я единственный ребенок. Они поженились потому, что мама забеременела. Она не хотела выходить замуж за моего папу, ее заставили это сделать мои бабушка и дедушка. Ну и папа – он не отказывался от меня, и пришел просить руку и сердце у родственников. Мать не хотела. Как она потом сказала, что не любила его. Я не исключаю того, что она какое-то время размышляла делать ли аборт или оставить плод. И я понимаю, что не была желанным, запланированным ребенком. Они поженились и прожили до того момента, как мне исполнилось семь лет. В первый класс меня отвели еще в полном семейном составе. Но предпосылки к их разводу случились намного раньше. Я сколько себя помню, примерно с трех лет, они все время ругались, выясняли отношения и били посуду. Причем посуду били в подъезде – все соседи в глазки смотрели, как мои родители колотили фарфоровый столовый сервиз. Я вот думаю сейчас, Господи, зачем это надо было делать так отчаянно прилюдно?.. – Полина замолчала, в ее глазах стояли слезы.
– Что вы чувствуете сейчас, когда вспоминаете о ссорах родителях, Полина? – Тихо спросила Дина Алексеевна.
– Ужас и страх. Я не понимала из-за чего они ссорятся. Причем отца даже не было слышно, или я так хочу просто думать. В моей памяти только образ громко орущей матери чуть ли не с пеной на губах. Она до сих пор так на все реагирует, что ей не нравится. Вообще не умеет себя в руках держать и контролировать свои эмоции. Только теперь она еще и пьет сильно. – На глазах Полины навернулись слезы.
– Где в теле сейчас эти ужасы и страхи? Можете показать рукой?
– Вот здесь: в животе, в желудке и в горле. Комки, как ежи с длинными иглами. А горло, как я вспоминаю эти скандалы, сразу закладывает, потому что мне и тогда и сейчас хочется кричать от страха и требовать от матери одного, чтобы она прекратила свою драму, театр одного актера и закрыла свой рот!
– Вы испытывали когда-то похожие на эти эмоции, когда с кем-то ссорились? С коллегами или друзьями?
– Я не ссорюсь ТАК громко. Вообще не переношу громких разговоров, повышенных тонов и истеричных ноток. Когда я слышу, что человек сам себя разгоняет, понимаю, что он хочет начать скандал, то просто замолкаю и выхожу из помещения. Или же отворачиваюсь и игнорирую его, пока не успокоится. Не умею и не хочу приводить в чувства истериков. Я брезгую такими людьми. Мне в детстве хватило этих концертов.
– Продолжайте, пожалуйста, Полина, я очень внимательно вас слушаю.