Политическая антропология
Шрифт:
Французская революция уничтожила, вместе с феодальной системой, большинство наследственных учреждений и привилегий, служащих к поддержанию семейного владения, и впервые провела равное положение всех сонаследников. Как право первородства, так и предпочтение мужской линии были устранены. Основное положение, что все наследники равной степени в каждой семье наследуют также в равной степени, перенесено, за немногими исключениями, во все современные законодательства. Ни пол, ни возраст, ни происхождение, ни качество имущества не имеют законного влияния на порядок наследования. Индивидуалистическое право наследования ведет к расщеплению состояния как движимой, так и земельной собственности, а с этим — к обмену и циркуляции материальных благ, которая дает возможно большему количеству талантов возможность развития своих экономических и духовных способностей. Современное наследственное право находится тут в услужении и свободной индивидуалистической
К этому принципу ближе всего подходит свобода завещания, которая уже в Афинах введена была Солоном и получила также, позднее, доступ в Спарту, но в особенности она была развита в римском праве. Она допускала возможность, посредством завещания и легата, до известной степени произвольно распоряжаться своим имуществом и передачей его по наследству. Свобода завещания была ограничена только путем необходимого наследственного права, которое обеспечивало непосредственным потомкам определенную часть наследства.
Индивидуалистическое право наследования вызвано индустриальным развитием в городах. Поэтому оно лучше всего сохраняется в унаследовании индустриальных и коммерческих иму-ществ. Но оно оказывает совсем иное действие на земельную собственность. В. Зеринг критикует его на том основании, что «писаный закон рассматривает земельные имущества не как хозяйственные единицы, не как места оседлости семьи, которые должны быть передаваемы из одного поколения в другое, как основы независимого положения крестьянского рода, — но как капитальную ценность, которая, без всякого соображения о сохранении крепкого крестьянского сословия, при каждом открытии наследства подлежит равному разделу, совершенно как оставленные наличные средства или ценные бумаги». Вследствие этого, путем обыкновения, развилось право цельного наследования, чтобы сохранять земельные владения нераздельными. Но удовлетворение прочих сонаследников ведет к такому задолжанию и обременению ипотеками этого наследства, что «все большая и большая часть земельного дохода переходит в руки тех, которые земли не обрабатывают, но без труда получают земельную ренту. Земля все более удаляется от своей этической цели: служить обиталищем независимых родов, которые с отцовским владением унаследуют и традиции нравственной семейной жизни». [242] Все организации семейного права собственности и наследования должны быть испытуемы в том отношении, насколько они служат поддержанию жизни и жизненных благ. Поддерживать и усиливать расу относительно ее численности и одаренности и вместе с тем развивать ее культурность — это признак прогрессирующей социальной организации. Смена лиц и их способностей и потребностей всегда снова восстает против переданных прочных норм, так что всеобще нельзя построить действительного закона, который бы мог согласовать физиологическое и юридическое унаследование. Каждая форма собственности и семьи требует своего особого порядка унаследования, который есть следствие длящегося процесса приспособления. Прогресс и регресс, мощь и слабость, расцвет и падение какой-либо нации зависят не в последней степени от того, связывает ли целесообразным образом социальное унаследование экономических и духовных успехов возможно большее сохранение и накопление собственности с меняющимися требованиями вновь возникающих и прогрессирующих потребностей и талантов.
242
Verhandlungen des Vereins fur Sozialpolitik. 1893. S. 142.
Глава седьмая
Социальная история сословий и занятий
1. Социальная борьба за существование — 2. Господство и рабство — 3. Сущность и происхождение каст — 4. Дворянство и сословия — 5. Возникновение экономических классов — 6. Интеллектуальные занятия
Биологическое дифференцирование есть естественный исходный пункт социального разделения труда и возникновения профессий. Разделение труда есть количественное, когда некоторое количество индивидуумов соединяется для одной и той же работы, и качественное, когда они соединяются вместе для различной деятельности. Первое основывается на простом увеличении числа отдельных членов; второе — на естественном неравенстве физических и духовных свойств.
Самое первоначальное разделение труда происходит между обоими полами. Различные задачи, которые они должны исполнять в акте размножения, ведут к неодинаковой телесной и душевной одаренности, которая в свою очередь влечет, как необходимое следствие, различную социальную деятельность и правовое положение в семье и государстве.
Вторая форма разделения труда существует между разными возрастами. Отдельный человек проходит ряд состояний и изменений, в которых жизненная энергия закономерно движется от развития всех предрасположений к состоянию слабости и затем снова к состоянию обратного развития. Этими физиологическими превращениями организма определяются размеры и его продуктивность, которая, со своей стороны, снова влияет на меру социальных обязанностей и прав.
Третья форма разделения труда покоится на происхождении, на качестве рас, племен, семей и индивидуумов, которые, несмотря на всеобще-однородные человеческие предрасположения, отличаются в частностях различными органическими, инстинктивными и интеллектуальными дарованиями. Расам и племенам указаны не одинаковые задачи и деяния в исторической последовательности или в общественном взаимодействии; и внутри родов и семей снова индивидуумы отличаются различными степенями своих мыслительных способностей, силой, энергией и характером, и поэтому наиболее выдающиеся из них призваны быть вождями и повелителями своих современников и потомства.
На этих естественных различиях пола, возраста и происхождения расчленяется общество, покоящееся на разделении труда. Всякое разделение труда зависит от дифференцирования способностей, потребностей и побуждений. Разделение труда есть вместе с тем и разделение наслаждения и владычества. Взаимодействие разделенного и вместе с тем ассоциированного труда есть следствие принуждения, производимого превосходящей властью. Разделение труда поэтому связано с противоположным дифференцированием интересов, обязанностей, вольностей и ответственностей. Но возникают социальные конфликты и борьба за положение и влияние, которые — когда они ведут к солидарному соединению равно заинтересованных сторон — можно обозначить одним общим названием классовой борьбы.
Исторические ступени исходящего отсюда социального расчленения суть: рабство, касты, сословия и классы. Рабство и касты основываются большею частью на далеко идущем антропологическом различии социальных групп и отличаются строгим обособлением и наследственностью занятий и прав. Сословия покоятся на военно-земельных состояниях и на наследственных привилегиях, между тем как классы исходят из свободной хозяйственной борьбы индивидуумов и семей. Существуют, однако, смешанные формы и переходы из одного состояния в другое. Рабы могут выходить из собственного племени, и у многих античных народов им доступно было возможное возвышение в высшие группы, между тем как в современной классовой борьбе скрытые расовые противоположности играют немаловажную роль.
Всякое социальное расчленение и порядок обусловлены физиологически. Социальная ценность индивидуума определяется не только его индивидуальной организацией, но и его расой. Никто не может выступить за пределы органических условий своего рождения и происхождения, ибо он есть продукт длинной цепи предков, где смешивались однородные и разнородные элементы. «Род, семья, — как пишет Ф. Ромер — хотя и в бесконечно меньшей степени, нежели нация, но все же является, в своем роде, особой организацией; каждый из ее членов делается более или менее наследником хороших и дурных свойств рода, и поэтому естественно, что когда один род возвышается благородством своей организации над другими, то каждый член его, хотя индивидуально он может и не иметь большого значения, будет все же содействовать преимуществам расы, если только он принадлежит к этой расе. Господство одних рас над другими, и одной расы над другими, присвоение всем членам семьи привилегий расы и обыкновение народов возвышать и ставить во главе не только индивидуумов, но и роды, вполне объясняют причины возникновения наследственного благородного сословия и наследственной монархии. Раса не отделима от личности; при суждении о человеке первый вопрос должен касаться расы, она составляет ту оболочку, которая окружает его собственную личность, фундамент, на котором воздвигаются характерные черты индивидуума». [243]
243
Fr. Rohmer. Lehre von den politischen Parteien. 1844. S. 190.
Один из самых ранних германских политических антропологов, Ромер, указывает тут на важный факт, что социальное расчленение и историческое определение человека представляют в меньшей степени индивидуалистическое, нежели генеалогическое явление, подчиненное физиологическим естественным законам. Но только Дарвин впервые научил нас глубже понимать эти физиологические законы. Тут происходит естественный отбор в борьбе за существование расы, племен, родов, семей и индивидуумов, который господствует над социальной историей человеческого рода. Переживающие и победители в естественном отборе, в среднем, являются относительно лучшими особями, в некоторых же отношениях — абсолютно лучшими, на основании деятельности и трудов которых утверждаются правовым образом действительные преимущества и притязания.