Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 1
Шрифт:
Не будем вдаваться в детали и спорить о состоятельности утверждения Троцкого. На самом деле его предложения лежали не столько в русле экономических, сколько военно-административных мероприятий. Еще в декабре 1919 года Троцкий выступил с предложением перевести рабочих, проходивших службу в Красной Армии, в трудовые армии и использовать военный комиссариат для целей управления промышленностью. Меры примерно такого же военно-административного плана он использовал для наведения порядка на транспорте. На него была возложена задача способствовать выводу транспорта из состояния полного паралича. Троцкий вступил в конфликт с работниками железнодорожного транспорта и их профсоюзом. В конце концов вся концепция оздоровления положения дел на транспорте вылилась в знаменитые формулы Троцкого «о перетряхивании профсоюзов» и дальнейшем «завинчивании
Разногласия по этим вопросам, которые на первый взгляд, касались чисто профсоюзных проблем, а по существу являлись принципиальной политической схваткой в руководстве партии о путях и методах дальнейшего экономического, да и политического развития страны. Дискуссия о профсоюзах фактически была дискуссией о будущей судьбе коммунистического режима в России. Дискуссия началась в ноябре 1920 года в партийных организациях Москвы, Петрограда, Урала, Украины и Сибири. 12 января 1921 г. пленум ЦК РКП(б) разрешил предсъездовскую дискуссию и выборы делегатов на съезд по платформам. Сам факт начала дискуссии, а также бесспорная новация в практике партии — выборы на съезд не в общепартийном порядке, а на основе определенных политических платформ, — явление весьма примечательное. Оно явно говорило за то, что партия в целом оказалась в состоянии раскола и чисто дисциплинарными или административными мерами возникших проблем разрешить уже не удалось. Как грибы после дождя, появились несколько различных политических платформ. «Платформа 10», подписанная В.И. Лениным, Артемом (Ф.А. Сергеевым), М.И. Калининым, И.В. Сталиным, Л.Б. Каменевым, Г.Е. Зиновьевым, Г.И. Петровским, С.А. Лозовским, Я.Э. Рудзутаком и М.П. Томским, была опубликована 14 января 1921 г. Опубликованы были также «буферная» платформа Н.И. Бухарина, Ю. Ларина (М.А. Лурье), Е.А. Преображенского, Л.П. Серебрякова, Г.Я. Сокольникова (Бриллиант) и В.Н. Яковлевой; тезисы группы «Демократического централизма», платформа «Рабочей оппозиции» и др.
Я не стану углубляться в детали, анализируя содержание и особенности той или иной платформы. Это бы заняло много места, да и не имеет непосредственного отношения к предмету нашего рассмотрения. Однако необходимо все же остановиться на отдельных моментах, которые имеют не просто исторический интерес, но и помогают понять дальнейшую эволюцию политики партии и ее переход на новые принципы, получившие окончательные права гражданства уже во времена власти Сталина.
Окончание Гражданской войны и переход к новой экономической политике совершенно в иной, кардинально новой плоскости, поставил и ряд принципиально важных вопросов не только внутрипартийной, но и в целом общественной жизни в стране. Ограничения, вполне понятные и терпимые в период открытого вооруженного противостояния, когда речь шла о жизни и смерти нового общественного строя, стали восприниматься совсем иначе в условиях мирного времени, в условиях перехода к НЭПу. В партии росло довольно широкое недовольство отсутствием подлинной демократии, отсутствием свободы слова, ростом бюрократизма, зажимом всякой критики снизу. Выразителями этих настроений в партии стали прежде всего сторонники «рабочей оппозиции» и «демократического централизма» Их платформа нашла определенное отражение в ходе работы X съезда, где представители этих группировок выступили с рядом глубоко обоснованных и резких критических замечаний в адрес партийного руководства.
В рамках данной работы нет возможности более или менее полно осветить главные предметы партийных разногласий, в частности и тех, которые касаются платформы «рабочей оппозиции». Однако обойти молчанием эти вопросы также нельзя. Остановиться на некоторых ключевых моментах стоит уже в силу того, что они позволяют воссоздать хотя бы в какой-то мере обстановку, господствовавшую в то время в партии. Но самое главное — освещение этих вопросов дает возможность увидеть истоки тех не демократических, диктаторских методов, которые именно в тот период были освящены партийными решениями и затем легли в основу теории и практики, обобщенно получившей наименование системы диктата партийной верхушки.
Сам процесс возвышения Сталина в партии и затем утверждение его единовластия в большой степени опирались на теорию и практику партийной жизни, во многом заложенные в первый период после окончания Гражданской войны и введения НЭПа. Без понимания и учета именно этих особенностей данного периода невозможно понять и объективно оценить становление единовластия Сталина. Сталинизм как политическая система имеет много корней и источников. И одним из этих источников является практика партийной жизни, заложенная еще при жизни Ленина, в начальный период НЭПа.
Затрону лишь некоторые наиболее острые вопросы, по которым в тот период шла самая острая внутрипартийная борьба. В качестве иллюстрации приведу выдержки из докладной записки одного из главных представителей «рабочей оппозиции» Г.И. Мясникова, направленной им в ЦК партии, а также реакцию В.И. Ленина на главные требования и предложения Мясникова. Центральным требованием оппозиционных группировок в партии было требование свободы слова. Мясников формулировал его так: «После того, как мы подавили сопротивление эксплуататоров и конституировались, как единственная власть в стране, мы должны, как после подавления Колчака, отменить смертную казнь, провозгласить свободу слова и печати, которую не видел в мире еще никто от монархистов до анархистов включительно.
Этой мерой мы сумеем закрепить за нами влияние в массах города и деревни, а равно и во всем мире» [904] .
Свою мысль он обосновывал следующим аргументом: «Но само собой понятно, что рабочая демократия предполагает наличие не только избирательных прав, но свободы слова и печати. Если те рабочие, которые управляют страной, управляют заводами, не будут иметь свободы слова, то, конечно, это ненормально» [905] .
904
«Свободная мысль» 1992 г. № 1. С. 65.
905
Там же.
В своей записке, а затем и в письме на имя В.И. Ленина, Мясников довольно убедительно доказывает, что введение реальной свободы слова только поможет вскрыть недостатки и пороки новой власти, усилит позиции рабочего класса, поможет объединить вокруг него крестьянство, будет способствовать коренному оздоровлению всей обстановки в стране. «Мы, пролетарии, заинтересованы в том, чтоб наша страна, где власть принадлежит нам, обеспечена была такими правовыми нормами, которые давали бы возможность мирного эволюционного развития в их рамках всему социалистическому отечеству» [906]
906
Там же. С. 67.
Как же на все это отреагировал Ленин?
Он привел такие, на его взгляд, неотразимые аргументы: «Свобода печати в Р.С.Ф.С.Р., окруженной буржуазными врагами всего мира, есть свобода политической организации буржуазии и ее вернейших слуг, — меньшевиков и эсэров. Это факт неопровержимый. Буржуазия (во всем мире) еще сильнее нас и во много раз. Дать ей еще такое оружие, как свобода политической организации (свободу печати, ибо печать есть центр и основа политической организации), значит облегчать дело врагу, помогать классовому врагу…
Свобода печати поможет силе мировой буржуазии. Это факт. Не очистке коммунистической партии в России от ряда ее слабостей, ошибок, бед, болезней (куча болезней есть, это бесспорно) послужит свобода печати. Ибо этого не хочет мировая буржуазия, — а свобода печати станет оружием в руках этой мировой буржуазии» [907] . Такая постановка вопроса, которая, — и на это указывал в своем ответе Ленину Мясников — не учитывала коренных изменений в России, где у власти находился рабочий класс, все командные высоты были в его руках, и он был вполне способен не допустить чисто правовыми (законными) мерами попытки новой буржуазии скупить газеты и другие средства информации, чтобы использовать свободу слова для подрыва новой власти, для реставрации старых порядков.
907
Там же. С. 68.