Политика. Основные понятия
Шрифт:
Что требовалось от эллина, чтобы стать гражданином своего полиса? Быть в нем рожденным (чем богаче становился полис, тем труднее было пришлому получить права полисного гражданства), достичь совершеннолетия, т. е. 20 лет (там было довольно раннее совершеннолетие), выполнять все необходимые нормы воспитания гражданина, принятые в данном полисе (приобрести элементарную грамотность и достаточное воинское мастерство, чтобы вступить в строй полисного ополчения — фаланги). Но и это не все — надо было успеть к 20 годам жениться и завести ребенка. Это тоже было условием для получения гражданских прав. Надо сказать, гражданские общества Эллады всегда уделяли внимание поддержанию рождаемости граждан. Что же касается рождаемости не граждан — метеков, вольноотпущенников и рабов, — то гражданские общества она не интересовала. Полис не пресекал и не поощрял рождаемости среди не граждан, и
В отличие от эллинов, римляне были не столько социальным, сколько семейным народом. Для них главной ценностью была семья. И субъектом римского права фактически являлся отец семейства (pater familias). Поэтому в римской правовой системе нигде прямо не указано на невозможность приобретения политических прав, покуда у вас нет детей. Тем не менее римляне, как и эллины, были предельно заинтересованы в увеличении своего населения. Поэтому они признавали гражданские права даже за лицами, не обладавшими никаким имуществом, по сути дела босяками, от которых обществу не было никакого прока, кроме одного: будучи римлянами, эти босяки способны были рождать римлян. Их в Риме называли «пролетарии» (точный перевод с латыни — «бедные размножающиеся»). Кстати, до конца гражданских войн, т. е. до реформ Гая Мария, пролетариев в легион не брали (римляне не доверяли оружия тем, кому нечего защищать по отсутствии имущества). С реформами Мария в легионе появляются наемники. И, естественно, пролетарии не входили в трибы Народного собрания (не избирали римских магистратов).
Итак, одна из распространенных норм большинства демократий — ценность семьи. Другая — ценность собственности. Постулировалось, что демос состоит из домохозяев — людей, обладавших собственностью.
Даже Аристотель с его аристократическими симпатиями проявлял интерес к «политии» (в его терминологии «власти полноправных граждан») и рекомендовал поддерживать систему ограничений правоспособности в таком состоянии, чтобы к политической жизни были допущены «средние люди» (это — дословный перевод с греческого, а мы сейчас говорим «средний слой», или «средний класс», или «люди среднего достатка»). Интересна мотивировка этого тезиса. Аристотель пишет, что, в отличие от богатых, «средние» вынуждены работать и, тем самым, лишены возможности посвятить всю свою жизнь опасным для общества политическим играм, а в отличие от бедных, они не склонны посягать на чужое имущество. По сути то же самое отмечает в своей классической речи и известнейший позднеафинский оратор Исократ. Он долго перечисляет недостатки, пороки и мерзости богатых, а потом резко, одним штрихом подводит черту: «Богатые столь омерзительны, что хуже них могут быть только бедные».
Русский философ И. А. Ильин указывает, что общество не заинтересовано в выращивании богачей; напротив, общество заинтересовано, чтобы наибольшее число граждан было собственниками. Кстати, это и должно было произойти с нами. Если бы приватизация в России была проведена строго по именным чекам, мы все поголовно предпринимателями не стали бы, но все, за исключением безнадежных босяков, стали бы акционерами, а следовательно, собственниками (именно так была проведена приватизация в Чехословакии на наших глазах).
Исторически существует тенденция к расширению числа граждан. В мире всегда шла борьба за гражданские права. Известны войны, которые велись из-за непредоставления гражданства. Например, самниты навязывали Риму Самнитские войны вовсе не потому, что боролись за свою независимость, а потому, что вымогали предоставление латинского гражданства (гражданства второй ступени после римского). Римские плебеи 5 раз покидали город (т. н. «первая сецессия плебеев», «вторая сецессия плебеев» и т. д.). Обычно, как только над Римом нависала угроза войны, они уходили из города, и патрициям приходилось возвращать их обещаниями расширить гражданские права. Таким образом, плебеи с каждым своим уходом приобретали все больше прав и, наконец, добились фактического равенства с патрициями в IV веке до н. э., когда первый плебей стал консулом.
В Афинах демократическое законодательство ввел Солон в начале VI века до н. э. Согласно законам Солона, граждане были поделены на 4 имущественных разряда. Все права получили граждане первых двух разрядов. Чтобы принадлежать к первому разряду, нужно было построить для Афин боевой корабль и содержать его; ко второму — иметь боевого коня и вступить всадником в ополчение. Граждане третьего разряда получили почти все права (они не могли быть
В средневековых городах цеховые мастера боролись за равноправие с торговым патрициатом и добивались своего. В Новое время в XVIII—XIX веках шла небезуспешная борьба за снижение цензов, прежде всего имущественного, в старых традиционных системах, включавших в себя демократию (таких, как Великобритания или многие земли Германии).
Постепенно круг граждан расширялся. Однако это совсем не непрерывный процесс, при котором достигается полное равенство, всеобщее прямое равное тайное голосование, и все становятся гражданами. Закономерность проста: чем больше прав для своих, тем меньше их для пришлых. До Перикла еще можно было стать афинским гражданином, при Перикле — уже нет. При нем эллин мог быть включен в списки афинских граждан, только если афинскими гражданами были как его отец, так и мать. И это происходило повсеместно. В Средневековье стоило цеховым мастерам получить полноправие в системе городской демократии, тут же резко усложнилось вступление в цех и ужесточились требования к переходу подмастерья в мастера, т. е. тут же появились новые барьеры. Сегодня ни при каких обстоятельствах пришлый не может стать, например, подданным королевства Швеция. Конечно, выйдя замуж за шведа, женщина будет пользоваться правами, и ее дети будут шведами, но в случае развода эти права у нее тут же отберут.
Понятно, что везде ситуация разная, но, в целом, чем более демократично общество, чем больше прав и привилегий оно предоставляет гражданам, тем более оно замыкается. И никакого другого пути нет. A propos, самыми богатыми государствами на планете сегодня являются как раз те, гражданами которых вообще стать невозможно.
По числу полноправных граждан конкретного государства можно с легкостью определить, какова в нем форма власти. Если таких граждан, условно скажем, 1 % населения, очевидно, что это — аристократия или же олигархия. Если 10 или даже 50 % — демократия. Но вряд ли можно говорить о демократии в государстве с 90 % полноправных граждан. А когда гражданами объявляются все 100 % населения, в этом государстве, без сомнения, нет ни одного гражданина. Тогда это — охлократия. Если же она существует длительное время и выглядит по-прежнему охлократией, нужно искать олигархию, которая вписалась в данную систему и осуществляет реальную власть. Демократию от охлократии отделяют цензы.
В обществах Позднего Средневековья и Нового времени, как правило, действует 4 ценза: возрастной, образовательный, имущественный и ценз оседлости. Цензовую демократию можно изучать также на материале XIX — первой половины XX века (еще в начале XX века практически все демократии были цензовыми). В настоящее время из четырех цензов повсеместно действует только возрастной. Рассмотрим, как действовали цензы, для чего они были придуманы и что отражали.
1. Возрастной ценз. Если бы его не было, даже новорожденный младенец обладал бы политическими правами. Однако возрастной ценз сегодня резко снижен. Еще в 50-е гг. XX столетия во многих государствах Европы и многих штатах США возрастной ценз составлял 21 и даже 23 года. Его снижение, увы, означает шаг к охлократии и скрытой олигархии.
С возрастом человек не становится гениальнее (интеллект можно развивать, но заложен он рождением и воспитанием в раннем возрасте). И все же, одно очень важное качество — здравый смысл — человек приобретает далеко не сразу. 18-летний гражданин куда более подвержен пропаганде, нежели человек пятью годами старше. Кроме того, по молодости он еще не успел приобрести достаточное количество неформальных связей, защищающих его в известной степени от воздействия прямой агитации. ТВ, конечно, обращается сразу к многим миллионам, но для отдельного человека обычно много важнее, что скажет его друг, а не политический телеобозреватель. Таким образом, чем ниже возрастной ценз, тем выше возможность манипуляции электоратом.